Украинский парламент дружно проголосовал за новое правительство — не без скандала и обид, но и без лишней волокиты. Скорость принятия решений и единство были высоки, но в украинском обществе осталось много вопросов и даже недоумения
Во-первых, приглашение «варягов» в украинскую власть оказалось все-таки не шуткой. Министерские посты получили грузинский, литовский и американский специалисты, и им спешно было предоставлено украинское гражданство. Конституция была соблюдена, закон не нарушен, но кто знает уровень профессионализма этих людей? Похоже, мы должны просто поверить им на слово или удовольствоваться тем, что они из дружественных к Украине стран, как подчеркнул президент, а двое — из общего социалистического общества. Никакого общественного обсуждения их кандидатур не состоялось. Никто из украинских экспертов не дал необходимого заключения об их профессионализме. Никакой концепции развития возглавленных ими министерств «варяги» не представили. Неизвестно даже, на каком языке они будут общаться со своими подчиненными. Короче, купили кота в мешке.
Неизвестно даже их отношение к правительственной программе, готовы ли они ее выполнять или будут навязывать свою позицию и точку зрения, ведь факт приглашения в украинское правительство они могут расценить как признание их абсолютной правоты. Даже если я сгущаю краски и их опыт и профессионализм являются безусловными, то смогут ли они применить их в иной культурной среде? Ведь известно: что хорошо для русского (украинца, белоруса и т. д.), то смерть для немца (француза, американца и т. д.). Слепое копирование даже самого замечательного опыта без учета национальной и культурной специфики может оказаться пустым или даже трагическим делом. Кстати, самим «варягам» некоторые проявления украинской специфики могут показаться, мягко говоря, забавными.
Депутатами украинского парламента стали некоторые воины АТО. В их геройстве и заслугах никто не сомневается. Ребята прошли ад войны и заслужили все почести, награды и привилегии, но… Работа в парламенте требует совершенно иного профессионализма, тем более что мы взяли курс на Европу. В европейских странах давно сложилась традиция гражданской демократии, согласно которой такие категории людей, как военные, полицейские, служащие церкви и государственные чиновники не могут быть в парламенте, по крайней мере до того момента, пока они не снимут погоны и не уйдут с соответствующей государственной или церковной службы. А в некоторых странах, например в Японии, военные даже после отставки не могут быть избраны в парламент. Это называется абсолютным вариантом гражданской демократии. И ничего оскорбительного для военных в этой демократии нет. Просто каждый должен заниматься своим делом. Специфика военной службы не всегда совместима с парламентской демократией, где требуется гибкость, а не военная прямолинейность, компромисс и длительный поиск согласия, а не беспрекословное выполнение приказа. Психология военных может стать препятствием для принятия политических решений. Кстати, избирательного права в гражданских демократиях военные не лишены. Они имеют право голосовать наравне со всеми остальными.
Избранные в Верховную Раду военные в большинстве своем не вошли ни в коалицию, ни в «Оппозиционный блок», оставив за собой право на собственную оппозицию. Не будут ли они создавать в парламенте сложные конфликтные ситуации? Не станут ли манипулировать как оппозицией, так и коалицией? Как будут складываться их отношения с правительством? Жизнь ответит на все эти вопросы, но в любом случае военные в парламенте — это шаг не в Европу, а в Латинскую Америку. Выражать благодарность военным-героям нужно иными путями: не создавать для них в мирной жизни неприятных бюрократических преград, оказывать им государственную помощь в восстановлении здоровья, в получении жилья, причем такого, в котором можно жить, а не числиться владельцем не пригодной для жизни недвижимости, помогать им в трудоустройстве. Главный вопрос состоит в том, как воспримут иностранные министры не гражданский, а частично военный характер украинского парламента, с которым им придется работать. Пожелаем им успеха и нетравмирующего знакомства с нашей политической средой.
Самое большое недоумение украинского общества вызвало учреждение нового министерства — информационной политики. Журналисты и работники СМИ восприняли это как потенциальную угрозу свободе слова и возможное введение цензуры. Конечно, у страха глаза велики, но не хотелось бы, чтобы в Украине восторжествовал советский, а ныне путинский принцип «Я Пастернака не читал, но знаю, что он плохой писатель». Но в чем-то новое министерство может оказаться все-таки полезным. Государственная информационная политика — грамотная, продуманная, профессиональная и высокоинтеллектуальная, — разумеется, нужна. Лишь бы она не стала неким приказом для журналистов, мешающим их творческой свободе и лишающим их права вскрывать ошибки правительства и критиковать его там, где нужно. Ведь правительство — не боги, оно должно слышать, что о нем думает общество, и само не должно бояться критики.
Главным аргументом для создания этого министерства стала расхожая точка зрения, что Украина проиграла информационную войну России. Я утверждаю обратное. Украинские журналисты выигрывают эту войну свои мастерством, а главное — честной позицией. В украинском информационном пространстве не замалчиваются неприятные факты и события, им даются разные интерпретации и разъяснения, и это огромный плюс в информационной работе. Это дает людям возможность увидеть факты и события с разных сторон и получить всестороннюю картину происходящего. Украинские журналисты, в отличие от российских, обслуживающих волю г. Путина, работают на думающих людей, а не на стадо, вынужденное верить в распятых детей и заблудившихся в украинских степях военных с тяжелой современной техникой. Украинские журналисты представляют позиции ученых и экспертов, которые дают грамотные рекомендации власти.
Лишь бы власть захотела услышать эти рекомендации. Но если власть захочет слышать лишь восторг и восхваления в свой адрес, как это делает г. Путин, тогда Министерство информационной политики неизбежно превратится в «божье слово», в котором не позволено будет сомневаться и на которое всем придется молиться. Если Украина и проигрывает информационную войну, то только по объему и географии вещания, а не потому, что до сего времени не было Министерства информационной политики. Расширить географию вещания необходимо, но делать это так, чтобы люди слушали не одностороннюю пропаганду, как это было в СССР, и чтобы у них не возникало отвращения к этой информации. Многие помнят советские времена, когда люди избегали слушать скучную информацию, а власть добилась лишь одного: люди меньше знали, но больше подозревали, и недоверие к власти однажды привело к распаду СССР.
Татьяна Николаева
