Запорожская область считается одной из ведущих областей Украины по количеству археологических памятников. Каменная могила, остров Хортица, поселение Портмашево – это далеко не все достопримечательности нашего региона, которые могут поведать о том, что происходило много лет назад на территории Запорожского края. Профессия археолога считается очень романтичной – работа на свежем воздухе, путешествия, ночевки под открытым небом, приближенность к древним тайнам. Однако так ли это? Запорожский археолог Павел Малько согласился ответить на вопросы журналиста газеты «Верже» и поведать о секретах профессии.
— Как вы попали в такую романтическую сферу как «Археология»?
— Еще с самого детства я любил ездить с палатками на отдых, занимался экологическим туризмом, а после окончания школы понял, что не хочу быть биологом, химиком или музыкантом (Павел учился в химикобиологическом классе и окончил музыкальную школу), а хочу посвятить свою жизнь истории и археологии.
В Запорожском национальном университете я проучился пару лет и ушел, так сказать, на вольные хлеба. Работал археологом, потом младшим научным сотрудником. Летом я на раскопках, а зимой в офисе за отчетами и документами.
— Расскажите о первых раскопках, чем они запомнились?
— Самые первые раскопки были у меня в 2006 году в Беленьком в поселение Портмашево, поселение Черняховской культуры, которое торговало с Римом. Шикарный памятник с большим количеством красивой керамики: тарелки, горшки, фибулы (застежки для одежды – авт.), денарии (римская серебряная монета – авт.).
До сих пор исследуем этот памятник, в этом году тоже поеду.
— Бывали ли у вас раскопки не в Украине?
— В основном по Украине: Крым, Одесса, Запорожье, Киев. В 2013 году работал с французской экспедицией в Крыму, и они приглашали летом в 2014 году поехать к ним на стоянку первобытных людей АбриПату в долину Дордонь. Однако у нас началась революция, и было сложно получить документы на выезд, а теперь просто нет финансов.
— Какие самые масштабные раскопки были в вашей практике?
— Самыми масштабными по количеству земли и находок всегда считаются курганы. Что касается количества людей, то самые большие экспедиции — всегда студенческие. На таких раскопках бывает по 3040 людей. Это всегда интересно, люди разные приезжают, даже те, которые никак не связаны с археологией, но интересуются этой темой.
— Трудно ли попасть простому обывателю на раскопки?
— Нет, это не трудно. В Интернете и в социальных сетях «ВКонтакте» и «Фейсбук» всегда есть приглашения от организаций. Главное — иметь с собой деньги на еду и переезд, а также большое желание.
На одного человека в неделю выходит приблизительно 350 гривен. Сроки таких раскопок в основном зависят от людей. Пока есть люди, и деньги на еду — раскопки будут продолжаться.
— Расскажите подробнее о своей организации?
— Я работаю младшим научным сотрудником в Запорожской областной организации Украинского общества охраны памятников истории и культуры. В этом году нашей организации исполняется 70 лет.
— Бывает такое, что люди самостоятельно приносят вам находки?
— Да, такое бывает. В основном, это знакомые, друзья, и мы знаем, с какого памятника была передана нам находка. Было такое, что приносили даже кости мамонта. Вернее не мамонта, а его родственника — Южного слона, он не так обильно покрыт шерстью и меньше по размеру.
Из Васильевки, помню, приносили кости гиппарионов (вымерший род непарнокопытных млекопитающих из семейства лошадиных – авт.), саблезубых тигров.
— Как происходит раскоп кургана?
— Курганы — это самые простые раскопки. Их очень много по Запорожской области. Лично я видел более 1500, когда проводил инвентаризацию.
К сожалению, все эти памятники распахиваются, рушатся. Изза этого могут быть проблемы с СБУ и прокуратурой.
Раскопки курганов раньше часто заказывали фермеры, которым надо было убрать их с поля и не иметь проблем с законом.
В таких экспедициях участвует от трех до пяти человек и бульдозерист с бульдозером. Как я уже говорил, курганы — самые масштабные раскопки по количеству земли и без бульдозера невозможно управиться быстро.
Курган вскрывается, как слоеный пирог, нарезаются траншеи и каждый слой исследуется. Просматривается каждое пятно, погребальная яма, раскапываются и фиксируются скелеты, другие находки. После этого рушатся стенки и ничего не остается.
Самое интересное — ты никогда не знаешь, что можно найти внутри, такой своеобразный археологический «киндерсюрприз».
— Какую находку вы считаете самой редкой в своей коллекции?
— Самой редкой находкой я считаю головной убор девушки, который мы откопали в Пологовском районе в одном из курганов. Он был очень красивый, с бусами, золотыми сережками. Сейчас он находится в нашем краеведческом музее.
— Случались ли забавные истории на раскопках?
— Среди археологов ходит много легенд и историй. Когда случилась эта, я уже уехал, но мне потом позвонили и рассказали ее. Тогда копали мы поселение, и раскопки доходили до двухтрех метров в глубину. Вокруг этого места ходили парни с лестницей, их задачей было доставать людей и опускать обратно. Однажды вечером, когда все уже помылись, сели есть, эти два парня хватают лестницу и убегают в сторону раскопа, а бежать далеко, около километра. Оставшиеся не могли понять, что произошло, думают, может чтото забыли. Через некоторое время эти пареньки приходят обратно с девочкой. Оказалось, они опустили ее в яму, а достать забыли.
— Как обстоят дела у нас с законодательством, защитой памятников?
— Могу сказать, что на законодательном уровне защита существует, но сам закон не прописан так хорошо, как хотелось бы. Наказание за воровство, естественно, существует — от 5 до 8 лет лишения свободы. Однако, для того, чтобы факт воровства доказать, надо словить человека на кургане с лопатой в руках. И то, он может сказать, что не знал, что это курган и таким способом уйти от наказания.
Разворовывание и разрушение памятников у нас, к сожалению, процветает. Просто так оставить открытым раскоп, на который хочешь вернуться через год, нельзя. Надо его консервировать — накрывать клеенкой, засыпать и прятать. Если этого не сделать, то многое могут украсть, а также намусорить, набросать бутылок. В Европе такого нет. Археологи раскапывают памятник, ставят табличку, и никто не трогает. В Великобритании, к примеру, иметь у себя в саду археологически важное место считается очень большим достоянием дома.
В Европейских музеях, если ты принес находку и ее забрали, то рядом с этой вещью ставят твое фото, пишут фамилию и люди этим гордятся.
У нас же надо все распахать. Как это, там же целые две сотки занимает курган, надо его быстренько разрушить, чтобы на кладбище засеять пшеницу. Не хорошо это.
Что касается продажи древностей, то у нас в стране существует такой сайт «Виолити», там много краденого продают. Я часто встречаю, к примеру, стандартные хазарские погребальные наборы — наконечники стрел, мечи, булавы, которые выкопаны из хазарского могильника в Харькове. Однако доказать, что человек это украл, практически невозможно.
Екатерина ШЕВЧЕНКО
