Запорожские «огненные люди» рассказали об искусстве диалога с обжигающей стихией (ФОТОРЕПОРТАЖ)

3332
0

Создатели театра огня «Магай» Сергей и Виктория Магницкие, которые оставили все ради любимого дела, рассказали о специфике работы с огнем, а также о таинственной стороне стихии

 – Расскажите, как возникло желание заниматься фаер­шоу?

Сергей: – Мой друг, вернувшись после туристического тура по Украине, показал первые основы движений фаер-­шоу. Меня это очень впечатлило и завлекло. И так я решил начать тренироваться.

Виктория: – Мне поначалу это не особо понравилось. Те движения напоминали шаманский танец. Но потом мы были на закрытой вечеринке у друзей, и выступала девушка, у нее был цирковой танец с огнем и трюками. Меня как бывшую гимнастку это увлекло. После этого мы стали тренироваться в паре и отрабатывать трюки с огнем. Это переросло из  хобби и любимого занятия для души в профессиональную деятельность, а до этого мы работали связистами. Вот уже на протяжении десяти лет мы занимаемся фаер-­шоу. Мы обучались сами, продумывали и придумывали себе парные трюки и номера. Первый наш масштабный проект «Парк огней» каждую субботу четыре месяца подряд проходил на каскаде «Радуга». К нам подходили зрители и просили научить их искусству работы с огнем, и так образовался коллектив. Уже к десятому выступлению желающие выступали с нами, благодаря чему у нас было достаточно много номеров. Потом у нас появился продюсер, мы начали работать с пиротехником и решили поставить целый спектакль с огнем и различной пиротехникой.

Сергей: – Мы поставили спектакль «Битва титанов» с дипломированным режиссером Юрием Ряничевым. С этим представлением мы ездили и в другие города Украины. Мы получили колоссальный опыт. Но, к сожалению, подвело рекламное агентство, и проект прогорел. Следующим шагом в развитии нашего театра был трехдневный фестиваль «Хортица – город огней». Была идея объединить огненное шоу и пиротехническое шоу вместе. Тогда люди впервые увидели водный и музыкальный салют. У некоторых даже слезы на глазах были от увиденного. Такие эмоции не забыть никогда. Это был мой первый опыт запуска водного салюта, раньше я это знал только в теории, и возможности попрактиковаться не было. Помню, руки тогда тряслись, очень волновался, было даже немного страшно.

Виктория: – Сейчас мы уже набрались опыта и обучаем детские и подростковые группы. Они пока выступают без огня, он непредсказуемый, это ­ опасная стихия. Но думаем, через год уже можно будет им выступать и с огнем, потому что глаза у них горят, они с нетерпением ждут этого момента. Также многие наши старшие ученики уехали работать за границу и возвращаться не собираются.

– У вас двое детей, они хотят заниматься фаер­-шоу?

Виктория: – Им нравится огонь и фаер-­шоу, но почему­-то к нам на тренировки они не хотят ходить. Зная других тренеров, их дети также не горят желанием тренироваться со своими родителями.

Сергей: – Им больше нравится с нами ездить на выступления в другие города. Мы хотим их привлечь к этому делу, потому что нужно кому­-то передавать свой опыт.

Виктория: – Недавно мы брали своих детей на фестиваль в Киев, им там очень понравилось. Когда ехали обратно домой, старший сын сказал, что от настоящих, искренних, открытых людей всегда должно пахнуть керосином.

– Расскажите, с какими инструментами вы работаете?

Виктория: – Мы работаем с поями (шары на веревках), стаффами – это такие боевые инструменты, осваиваем вееры в парной технике. Также используем хэндсы, ливистик (такая палочка на специальной «невидимой» нити, надевается на палец, и создается иллюзия, что ты руководишь горящей палочкой только лишь при помощи руки). Почему выступления показывают вечером или ночью, когда темно? Потому что днем эти нити видно и не получится создать такой магический эффект. Все инструменты, как и костюмы, кстати, делаем сами.

Сергей: – Полдома и полгаража у нас превращено в мастерскую. У меня много различных матриц и шаблонов для варки инструментов. В моем арсенале есть одно ноу­-хау, я придумал сплетение круглого узла в пои. С помощью сердечника сделал этот реквизит более горящим. Это – страсть, и дома, куда ни посмотри, все напоминает о фаер­-шоу. В каждый номер мы вкладываем идею, подбираем соответствующую музыку и хотим передать ее зрителям.

– Вы «играете с огнем». Насколько это опасно?

Виктория: – У нас это больше не игра, а общение со стихией, которая абсолютно непредсказуемая. Иногда говорят, когда нас объявляют – покорители огня. Это неверно, мы его не покоряем, а дружим, тогда огонь не обжигает и не наносит травмы.

Сергей: – С огнем нужно быть на равных. Конечно, это и определённый вид практики. Я, к примеру, через эту стихию сжигаю свои негативные эмоции. Когда поджигается реквизит, то создается ощущение того, что ты переступаешь порог в другое измерение. Перестают существовать многие факторы и внешние раздражители. Огонь как будто заколдовывает. Сейчас у нас нет ожогов, потому что каждый поджог – это диалог с огнем, но и, конечно, в первую очередь это техника безопасности. Все просто, не нарушаешь ТБ – нет ожогов. Только ты вошел в диссонанс, то получишь травму или негативные эмоции. Также важно понимание того, что ты делаешь. Без него техника безопасности работает на 50 процентов. Со мной очень многие фаерщики не согласятся в этом. Есть такое движение «технари» – у них все сфокусировано только на практике и на высоком уровне техники работы с реквизитом. Я считаю, что при таком подходе теряется изюминка и теплота общения между зрителями. Все твое внимание сфокусировано на технике, и ты забываешь про подачу номера. Единственная травма у меня была – небольшой, но достаточно серьезный ожог, который связан с некачественной пиротехникой.

– Есть поверье, что огонь очищает, отгоняет злых духов и т.д. Вы на себе это ощущаете?

Виктория: – Да, однозначно это так. Также в некоторых своих выступлениях мы используем церковный уголь, который усиливает духовное очищение. Даже когда мы выходим на сцену и что-­то болит, то это моментально проходит.

Сергей: – Огонь – не просто разрушающая стихия, он и созидать может, например, добро и чистоту. Он очищает духовно, снимает негатив, и это заметно по зрителям во время нашего выступления. Был у нас такой случай: однажды мы выступали на Дне рождения, и именинник был очень злой и нервный в тот день. После выступления он успокоился и еще пару минут стоял и спокойно смотрел. У 90 процентов людей появляется блеск в глазах после шоу – и это главная наша цель.

– Вы – муж и жена. В работе это вам мешает или, наоборот, помогает?

Виктория: – С одной стороны, это иногда бывает сложно, но определенно работа вместе сближает. Поначалу мне было обидно, когда Сергей как директор меня отчитывал, а сейчас понимаю, что это просто рабочие моменты, и уже не обращаю внимания.

Сергей: – Сейчас мы уже научились, приходя на работу, переключать тумблер «муж­-жена», теперь у нас есть четкое распределение между собой. Это все пришло с опытом, и мы научились взаимодействовать. Мы расставили все на свои места – где дом, а где работа.

– Какой самый сложный трюк в вашем исполнении?

Сергей: – Самое сложное – парная работа с поями. Очень важно найти предел в этом направлении, потому что там неограниченное поле для деятельности, постоянно есть куда расти.

Виктория: – Поначалу он сложный, но потом ты его отрабатываешь, и он становится не таким сложным. Главное – чувствовать партнера. Парная работа сложная, но очень красивая. Мы сейчас вводим на тренировках специальную технику «контакта», чтобы научиться чувствовать партнера.

– Ваши пожелания читателям?

Сергей: – Будьте открытыми, отзывчивыми и шире смотрите на мир вокруг себя. Добро – оно повсюду, стоит только его захотеть разглядеть. На самом деле жизнь прекрасна и необыкновенна. Нужно ценить каждый прожитый миг.  И не шутите с огнем!

Анастасия Кандыбей