Парламентская неделя началась с резонансного скандала. Точнее, скандал начался двумя неделями раньше, когда глава финансовой инспекции Н. Гордиенко в прямом эфире обвинил правительство А. Яценюка в коррупции, использовании всех наработанных еще в правительстве Н. Азарова коррупционных схем и направлении их на корысть уже новому «демократическому» правительству
Озвученная сумма коррупционных убытков впечатляла— 7 млрд грн. Эта сумма впечатляла еще больше на фоне убытков и обнищания простых украинцев. Первыми последствиями этого скандала стали показательный арест (тоже в прямом эфире) двух министров и исчезновение А. Яценюка из всех известных политических ток-шоу, в которых он всегда с удовольствием участвовал, а теперь стал их избегать.
Часть депутатского корпуса — фракции Радикальной партии, «Батьківщини», Оппозиционного блока и члены партии «Свобода» — потребовали создание парламентской следственной комиссии и тут же оказались в меньшинстве, столкнувшись с агрессивным большинством Народного фронта и «Блока Порошенко». Агрессия «большевиков» переходила в ряде случаев в крик и визг и обвинение «меньшевиков» в сотрудничестве с Кремлем и В. Путиным. Доказательств причастности «меньшевиков» к агентуре Кремля, разумеется, не нашлось. Впрочем, состоялось и нарушение принципа презумпции невиновности, ведь, кроме озвученной цифры в 7 млрд грн, доказательств в коррупционной деятельности правительства предоставлено не было. Но факт коррупции или, напротив, ее отсутствия как раз и устанавливаются подобными депутатскими комиссиями. Это общепринятая мировая парламентская практика, доказывавшая неоднократно свою эффективность. Почему созданию этой комиссии так противятся правительство и две крупные парламентские фракции? Ведь их сопротивление вызывает не только недоумение, но и подозрение в том, что «на воре шапка горит». Для читателей сразу же оговорюсь, взятая в кавычки фраза — не голословное обвинение правительства, а известный афоризм, подходящий к ситуации, когда какой-либо неприятный факт пытаются замолчать, отодвинуть на задний план, скрыть другими фактами и оглушительным криком.
Справедливости ради нужно отметить, что созданию парламентских следственных комиссий противятся не только в Украине, но и в других странах. В 1971 году во Франции появилась информация о причастности некоторых членов правительства к махинациям с недвижимостью, которые осуществлялись в сговоре с рядом компаний. Правительство, опираясь на свою фракцию в парламенте, попыталось предотвратить создание парламентской следственной комиссии, применяя, кстати, тот же самый аргумент, что и украинское правительство. Аргумент заключался в том, что проверками должны заниматься правоохранительные органы. Однако французские депутаты оказались крепче украинских и добились создания полноценной комиссии, а не группы. Параллельное расследование со стороны парламента и правоохранительных органов дало следующий результат: причастность некоторых членов правительства к махинациям доказали, но были оправданы и некоторые министры, которых первоначально подозревали в этих махинациях. Принцип «на воре шапка горит» был подтвержден частично.
Но попытки передать расследование по подозрению в коррупции исключительно правоохранительным органам в Украине и во Франции существенно различаются. Политическая зависимость правоохранительных органов от президента и правительства во Франции, мягко говоря, намного меньше. О полном отсутствии этой зависимости не решусь говорить, т.к. верить в это мешает отечественная грустная реальность, где подчинение правоохранительных органов власти почти абсолютно. И передача этого расследования в прокуратуру, по сути, рассчитано на то, что там знают и помнят о касте неприкосновенных. Правда, некоторые надежды на изменение этой грустной реальности прокуратура подала, признав факт исчезновения денег в более скромных пределах — 500 млн грн. Остальные пропавшие деньги переданы на совесть предыдущего правительства. А найти причины исчезновения 500 млн грн уже легче, чем 7 миллиардов. Один из правителей Народного фронта уже подсказал, как это можно сделать. Например, найти перерасход электроэнергии, а это будет уже не коррупция, а подвиг правительства, которое, как известно, работает 24 часа в сутки.
Разумеется, ставить под сомнение прокурорское расследование и заранее ставить на нем клеймо «политический приказ» так же неразумно и несправедливо, как и искать во всех случаях агентуру Кремля. Получается, если парламент хочет пресечь коррупцию — это связь с Кремлем, а если правительство не допускает независимого расследования — это патриотизм. Борьбу с коррупцией в Украине возглавляет Кремль — это, конечно, круто, а точнее, неплохо и абсурдно.
С коррупцией предстоит долгая и тяжелая война. Справиться с ней везде трудно, потому что это всегда сильное искушение, а в Украине она стала почти институтом, т.е. написанными и нелегитимными правилами власти. Справиться с ней можно только при наличии независимых органов и их политической воли. Политическая воля власти должна начинаться с того, что хотя бы не препятствовать независимому расследованию и не пытаться его подкупить, а потом, возможно, появится мужество отказаться от коррупции вообще.
Татьяна НИКОЛАЕВА
