Главой антикоррупционного бюро Украины стал А. Сытник — молодой юрист, имеющий опыт борьбы с коррупцией и, главное, хорошую политическую репутацию
В свое время А. Сытник ушел из прокуратуры, выразив несогласие с политическим режимом В. Януковича и подчиненной этому режиму прокуратурой. Нельзя не отметить, что избрание его на эту должность отвечало европейским нормам и стандартам. Например, в Швеции существует практика избрания на должность омбудсмена человека, не связанного ни с правительством, ни с королевской семьей, но имеющего отличную профессиональную и моральную репутацию. Напомним, что омбудсмен — это должностное лицо, отвечающее за соблюдение прав человека в стране. В шведском парламенте есть комитет по правам человека, но омбудсмен — независимое лицо, не входящее в этот комитет.
Существует тесная связь между личностью омбудсмена и главы антикоррупционного института (бюро), т. к. главными источниками нарушения прав человека и коррупционной деятельности являются незаконные схемы сотрудничества государственных чиновников и бизнесструктур, присвоение ими государственных (народных) денег, взятки, откаты. По сути, и омбудсмен, и антикоррупционное бюро работают на одном фронте, выполняют одну задачу, и независимость их от всех ветвей власти — важное и обязательное условие их успешной работы. Вот только на практике условия работы шведских и украинских коллег существенно различаются.
Независимость шведского омбудсмена, защищающего права шведов, в том числе их право быть свободными от коррупции, реальна, а независимость украинского главы Антикоррупционного бюро фиктивна, по крайней мере сомнительна. А. Сытник попал в ситуацию перетягивания каната: кто кого — он коррупцию или коррупция его? А. Сытник получил одобрение президента за свой протест против режима В. Януковича. Но получит ли он одобрение за свою борьбу с коррупцией в условиях новой власти и режима или ему напомнят, что бороться нужно только с коррупцией прошлого режима и не всегда замечать коррупцию нового режима?
Давайте посмотрим на недавние события вокруг закона о люстрации и его оценки в Конституционном суде (КС), которые показали, что судьи остаются заложниками политиков. Вокруг КС шли явно организованные митинги с требованием признать справедливым принятый закон о люстрации, хотя его раскритиковала Венецианская комиссия. Выступления на заседании КС представителей коалиции и правительства были если не давлением на суд, то активной позицией по предоставлению власти возможности внести новые изменения в данный закон. Возможно, эти изменения будут лучше, демократичнее, но старый закон так и не получил требуемой оценки, которая могла скомпрометировать существующую власть. Эта власть вновь победила, и заседание КС по оценке закона о люстрации было отложено на неопределенный срок. Не окажется ли Антикоррупционное бюро таким же заложником власти? К сожалению, ситуация, когда человека съедала система, происходит чаще, нежели ситуация, когда человек побеждает систему или, по крайней мере, сопротивляется ей до конца.
Коррупция — это сказочный дракон, у которого вырастают новые головы на месте отрубленных, и праздновать полную и окончательную победу над этим драконом придется не скоро. К тому же, как в сказке Е. Шварца, дракон находится не рядом с нами, а внутри нас. Реальный пример — Грузия. У нас любят ссылаться на ее опыт борьбы с коррупцией, но уже есть свидетельства о том, что у грузинского дракона уже отрастает новая голова и коррупция тихо восстанавливает свои права, хотя хотелось бы видеть, что эти свидетельства ошибочны. Так на чем основан грузинский опыт и почему там вырастает новая опасная голова?
Борьба с коррупцией в Грузии осуществлялась жесткими авторитарными методами, которые формировали главный сильный страх у людей. С одной стороны, борьба с коррупцией и не должна быть мягкой, гуманной и толерантной, но с другой стороны, страх тоже не может быть вечным. Страх ослабевает, и начинается постепенное восстановление прежних коррупционных схем и поиск новых. Политический режим М. Саакашвили, столь популярного политика на Украине, был достаточно авторитарным, и опыт Грузии является подтверждением известной теории о том, что путь к демократии лежит через авторитаризм. Вот только авторитаризм не любят ни грузины, ни украинцы и потому не все в Грузии поминают добрым словом своего экспрезидента, который сегодня с удовольствием делится авторитарным опытом в других странах. Недавно на одном украинском телеканале М. Саакашвили призывал беспощадно гнать и убирать всех людей старой системы и заменять их абсолютными новичками. А давайте вспомним, с какой страстью ожидали новых лиц в украинской политике. Эти лица появились, обновление и омоложение парламента произошло, вот только… воз и ныне там. Ничего не изменилось, разве что стало еще хуже. И вот уже тех, кто с таким энтузиазмом пришел прямо с Майдана во власть делать добро, подозревают в большом зле, т. е. коррупции.
Так есть ли эффективные методы борьбы с коррупцией? Прямо скажем, идеальных методов нет. Но опыт борьбы с коррупцией в ЕС, мне кажется, значительнее грузинского опыта. Вопервых, он основан на том, что уже на стадии разработки законопроектов из них исключаются все лазейки для коррупционной деятельности. Вовторых, в ЕС борются не с коррупцией вообще, а с ее конкретными проявлениями. Например, самым распространенным коррупционным приемом является монопольный сговор ряда компаний. Для его пресечения делается следующее: в первых двух случаях обнаружения преступного сговора берется штраф — соответственно 23% и 1015% от суммы сделки. На третий раз компании закрываются. Наверное, это тоже авторитарные методы, но они бьют точно в цель, и третьего раза компании не допускают. Все коррупционные схемы на Украине не знают только младенцы. Так, может быть, и нам научиться стрелять точно в цель?
Татьяна НИКОЛАЕВА
