Ждать приятного для всех завершения конфликта в Донбассе — все равно что пытаться вернуться в прошлое. Сделать как было не получится. И само представление об успешном завершении конфликта придется подвергнуть трансформации. Это не возврат территорий и военные победы, невозможность которых подчеркивает сам Петр Порошенко. А некий компромисс, в выгоде которого власть сможет убедить большинство украинских граждан
12 мая украинский вопрос обсуждали главы внешнеполитических ведомств США и России. Встреча Джона Керри и Сергея Лаврова произошла в Сочи. Заявления, сделанные по ее итогам, заставили насторожиться многих украинцев. Примирительный тон россиян, разговоры о возобновлении диалога, игнорирование крымского вопроса были восприняты как попытка, что называется, «слить» Украину. То есть на высшем уровне в лице двух держав, ведущих игру интересов на украинской территории, прийти к какомуто соглашению без участия Киева.
На следующий день после переговоров Керри и Лаврова украинский президент отправился в Берлин на встречу с Ангелой Меркель. Общее резюме двух дней — необходимость четкого выполнения минских соглашений. А суть их, как мы помним, помимо необходимости безоговорочного прекращения огня, которое не соблюдается, еще и в проведении выборов в Донбассе, которые активно форсируются руководством ДНР и ЛНР. Одновременно с большими переговорами на территориях, считающихся оккупированными, родился, например, проект закона Украины «Об особенностях проведения местных выборов, предусмотренных комплексом мер по выполнению минских соглашений».
ДНР и ЛНР требуют особого статуса в составе Украины, отмены экономической блокады, прекращения АТО, амнистии ополчения и его фактической легализации на законодательном уровне. Можно вообразить себе проведение выборов в Донбассе на таких условиях. Такое нахальство и аппетит боевиков можно трактовать только в контексте традиционной политики Кремля — запрашивать в десять раз больше возможного, чтобы получить требуемое, а если повезет, то и сверх того.
А требования Москвы неизменны с самого начала конфликта — внесение изменений в Конституцию Украины и ее внеблоковый статус. Инструментом для реализации этих целей являются украинские территории, дефакто подконтрольные России. В идеале они должны иметь право вето при принятии Киевом любых внешнеполитических решений.
Позиция Запада, изначально направленная на ослабление РФ, сейчас выглядит уставшей. Американское руководство, направляя в Россию своих представителей, сигнализирует о поиске новых договоренностей. Европа, где доминирует Германия, сдержанно заявляет о преступном характере крымской аннексии, однако также заявляет о скорейшем мирном урегулировании конфликта.
В этой ситуации президент Порошенко заявляет о возможном наступлении боевиков при российской поддержке уже летом. В СМИ активно раскручиваются взятые в плен российские спецназовцы. Подписаны законы о декоммунизации. На встрече трехсторонней группы по разрешению конфликта в Донбассе Порошенко подчеркнул необходимость скорейшего возвращения контроля над участками границы в Донецкой и Луганской областях, через которое боевики получают вооружение. Формально в вопросах Донбасса позиция власти остается неизменной — Крым вернуть, террористов изгнать (хотя большая часть из них, нужно признать, у себя дома).
Логику таких заявлений можно объяснять поразному. Вопервых, отказ от изначально намеченной позиции окончательно уничтожит и так стремительно сгорающий кредит доверия. Вовторых, милитаристские заявления, заострение внимания на военных событиях позволяет списывать на них отсутствие реформ. Нынешние громкие отставки чиновников высших рангов и показательные задержания являются той куклой, которую дают погрызть котенку вместо настоящей мыши. На место ушедших тут же приходят еще более «компетентные». Чего стоит назначение Зоряна Шкиряка на место чуть ли не с оркестром отстраненного главы МЧС Сергея Бочковского.
Но и подогревать войну по инерции политических обещаний тоже уже не представляется возможным. В любой момент обстрелы в горячих точках линии разграничения действительно могут перерасти в бои со значительно большим количеством жертв. А значит, договариваться придется. Если, конечно, не принять за основу утверждение, что Порошенко, так и не продавший свою российскую фабрику Roshen, действительно намерен до конца воевать за Донбасс и всетаки превратить его в украинскую территорию, а не анклав российского влияния подобный Абхазии или Южной Осетии.
На данном этапе память о жертвах и враждебность сторон, подогреваемая пропагандой, делают какоелибо реальное примирение невозможным. Объяснить бойцам, волонтерам, родным погибших необходимость амнистировать сепаратистов для проведения на их территории выборов по украинском законодательству никто не возьмется.
Поэтому наиболее вероятным представляется вариант, когда власть будет все же пытаться идти на урегулирование конфликта, традиционно манипулируя общественным сознанием (насколько это возможно в условиях растущего к ней недоверия). Корректировка формы существования ДНР и ЛНР без изменения их сути — то, что устроило бы сейчас всех и позволило бы сохранить лицо.
В такой ситуации гражданам Украины придется пересматривать свои взгляды на то, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Вернуть территории, а может, и отказаться от них, навсегда забыв о пророссийском электорате, — великолепно для проевропейски настроенной части населения. Прекратить войну и восстановить нормальные торговые отношения с РФ — мечта многих на востоке страны. Решение конфликта лежит, на первый взгляд, в несочетаемости вариантов из этих двух корзин. Чтобы выйти из бесконечного вранья, новых жертв и дипломатической путаницы, опирающейся на уже сформированное массовое мнение, придется взглянуть на вещи нестандартно, действительно «поновому».
Евгений ЗЮЗИН
