Война — преступление, которое не искупается победой. Так сказал французский писатель Анатоль Франс — лауреат Нобелевской премии 1921 года, перечисливший полученные деньги голодающим тогдашней России. Чем дальше во времени мы находимся от событий 19391945 годов, тем неоднозначнее они предстают перед нами. Уменьшающееся число носителей персональной героической памяти не в силах противостоять массовому сознанию. Война, когдато вошедшая в каждый дом, все больше превращается в некое абстрактное понятие, она становится объектом манипуляций и, что самое печальное, причиной новых конфликтов
Накануне нынешней юбилейной даты мнения разделились. Чему уделить большее внимание — факту победы или памяти о погибших, жертвах мировой бойни? Если взять за основу то, что ее развязал бесчеловечный нацистский режим, установившийся на дрожжах реваншизма, и началась она с молчаливого согласия тех, кто решил, что их это не коснется, в том числе и советского руководства, торжественно заключившего пакт о ненападении, — искупила ли последовавшая победа преступление?
Анатолю Франсу не суждено было увидеть ужасы Второй мировой. Концентрационные лагеря, последствия применения ядерного оружия в Хиросиме и Нагасаки, сожженные деревни Украины и Белоруссии, рукопашные бои под Сталинградом, работу заградотрядов. Мог ли он представить, что в воронку войны попадут 62 государства, а боевые действия будут вестись на трех континентах и в водах четырех океанов? В каком страшном сне могло ему присниться, что за время войны погибнут более 50 миллионов человек? Наверное, слово «преступление» приобрело бы для него новый смысл.
Парадоксально, но чем дальше мы от той войны, тем меньше мы вспоминаем об этих цифрах. Страны, когдато объединившиеся против абсолютного зла, вновь закрылись домашними занавесочками от глобального горя. Одним — победа, другим — раскаяние, третьим — выгода. И вот на пороге 70летия после трагедии на планету вновь ложится тень нового военного противостояния, слышится лязг оружия, чеканная поступь парадных полков.
«Лишь бы не было войны», — говорят те, кому довелось ее пережить. «Только победа», — бодро произносят новые армии. Как уложить обе мысли в одном сознании? Да, мы так устроены, что не можем без войн. Заглянуть бы на 30 лет вперед и послушать, что будут говорить о Второй мировой и Великой Отечественной. Еще интереснее — о нынешней годовщине.
Сейчас о ней напишут тысячи публикаций, сотни тысяч уже накопились за все предыдущие круглые даты. С каждым новым поворотом политического курса меняется точка зрения на произошедшее. Неизменным остается лишь уважение к личному подвигу, к безымянным погибшим. Самые значимые памятники ставят неизвестным солдатам. Мы попробуем привести немного нестандартный пример отношения к войне.
70 лет назад более 700 британских и американских бомбардировщиков атаковали Дрезден. Город, на тот момент, насчитывавший около 600 тысяч жителей, был полностью разрушен. Количество жертв оценили в 200 тысяч человек. Спустя годы независимая группа историков назвала другую цифру — 25 тысяч (жители города и беженцы). На сегодня эти данные в Германии считаются официальными.
Десятикратно завышая количество жертв, геббельсовская пропаганда преследовала простую цель — представить Дрезден и весь немецкий народ жертвой агрессии союзников, а не нацистской политики. Сам Геббельс после бомбежки британского Ковентри в 1940 году, в результате которой погибли 30 тысяч мирных жителей, ввел в свой лексикон слово «ковентризировать», то есть полностью уничтожить.
13 и 14 февраля в Дрездене считаются днями памяти о погибших в результате бойни 1945 года. Уже под конец XX века в городе проходили и траурные акции с неонацистским душком: не забудем, не простим. Тогда же появились и их противники, а с ними и новый символ дня памяти — белая роза. Вот история ее появления.
В 2001 году жительница Дрездена отыскала две тарелки, уцелевшие после бомбежки 1945 года. На них были изображены красная и белая розы. Красный цветок от времени стал черным, белый, к удивлению, остался без изменений. Тарелку с белой розой немка подарила жительнице испанской Герники, уничтоженной люфтваффе в 1937 году. С тех пор белая роза в Дрездене и всей Германии является символом памяти мирных жертв и осуждения любых попыток реваншизма, пропаганды и исторических спекуляций.
Вот еще пример. В августе 1945 года были сброшены бомбы на Хиросиму и Нагасаки. 92 тысячи человек погибли сразу же, еще 130 тысяч — до конца года. С тех пор количество жертв среди мирных жителей постоянно увеличивалось. В начале XX века на восьмерых погибших военных приходился один гражданский. К концу столетия это соотношение изменилось в обратную сторону.
В этом году премьерминистр Японии Синдзо Абэ заявил от лица государства о глубоком раскаянии за агрессию во время Второй мировой войны, признал агрессию по отношению к Китаю и Южной Корее.
Странампобедителям раскаиваться не в чем. У них есть повод для гордости — освобождение народов от нацистского ига. Где только та грань, за которой распираемые гордостью народы забывают о том, что война была, есть и будет преступлением?
Так сложилось, что его природа порождает личный героизм, предоставляет возможности для самопожертвования, невозможного в мирной жизни. Всем героям — вечная память. Всем живым — бесконечная благодарность. До тех пор, пока в их глазах отражается увиденный ужас, есть шанс, что он не повторится.
Евгений ЗЮЗИН
