Заместитель военного комиссара по работе с личным составом полковник Михаил Логвинов — достаточно известная в Запорожской области личность. Его без преувеличения можно назвать отцомнаставником запорожских военных: Михаил Александрович отправляет бойцов на службу и организовывает им пышные встречи по возращении домой по ротации, он знает нужные слова, чтобы подзбодрить солдат и поднять их силу духа. Недавно и сам полковник отправился в Донбасс. А накануне мы с ним поговорили…
— Михаил Александрович, почему Вы решили заниматься военным делом?
— Я самого детства мечтал стать военным. Мои родные, отец и брат, также были офицерами. Отец — ветеран Великой Отечественной войны. Когда я учился в школе, профессия военного становилась все престижней, поэтому и мечтал стать офицером. Любил читать художественную литературу, проявлял лидерские качества, увлекался спортом. Я хорошо окончил школу и поступил в Симферопольское военное училище, в котором учился с огромным желанием. Окончив учебное заведение, я, молодой лейтенант, отправился служить в Забайкалье…
— Скажите, а в военных действиях Вы участвовали?
— Да, в конце 1988 года в составе свободного батальона я отправился выполнять правительственное задание по ликвидации последствия землетрясения в Армении. После там началась национальная вражда между Арменией и Азербайджаном. Участие в этих боевых действиях принимал и я. Было страшно и тяжело: я видел смерть, видел, как уничтожаются села. В таких условиях я прослужил практически четыре года.
После распада Советского Союза, в 1991 году, меня отправили в ПриволжскоУральский округ, где предложили повышение и квартиру, но я решил ехать на родину — в Запорожскую область. Я не мог оставаться в России — там совершенно иной менталитет, другие люди. Мне хотелось домой.
Я перевелся в запорожскую 55ю артиллерийскую дивизию, где прослужил практически 14 лет. С 2005 года мне предложили служить в областном военном комиссариате заместителем облвоенкома по гуманитарным вопросам. В 2008 году по приказу Ющенко было решено сократить органы воспитательной работы, которые занимались поднятием духа офицеров, их воспитанием. Вся вертикаль сверху донизу была ликвидирована. В народе тогда говорили: «Заступники з виховної роботи — це баласт для ЗСУ». Год без этой должности в военкомате показал, что без заместителей по воспитательной работе невозможно. Тогда я вновь обрел работу.
— Михаил Александрович, как при такой насыщенной службе Вы создали семью?
— Со своей женой Еленой познакомился в Симферополе: я там учился, а она жила. Вообще моя супруга родом из Горловки Донецкой области, но в их семье приняли решение переехать в Крым (сам же Михаил Александрович родился в селе Великая Знаменка, что в КаменскоДнепровском районе Запорожской области. — авт.). В Крыму мы и поженились. Моя супруга — самый лучший человек, она сопровождала меня во всех командировках, жила со мной в страшных условиях.
В 1983 году в Забайкалье у меня родился старший сын Сергей, а в 1985 — младший, Антон. Они пошли по моим стопам и стали офицерами. Мне не стыдно за сыновей, они прошли зону АТО: были под Донецком, Дебальцевым, Попастной, в других горячих точках.
Сыновья с самого детства знали, что такое война. В Армении они жили с солдатами, видели оружие, слышали взрывы. Игрушки у них были военными, они знали, как стреляют пушки. В 90м году мы эвакуировали детей в Крым, потому что на Кавказе начались настоящие боевые действия.
— Сейчас Вы регулярно отправляете ребят на войну. Что Вы им говорите?
— На построении я постоянно говорю им: «Если не мы, то кто? Надо Родину защищать, я понимаю, что трудно!» Большинство, конечно же, соглашаются с моими словами, потому что добровольцы. Но были и такие, которые называли оккупантов братьями, говорили, что в России у них родственники живут. Спрашивали меня: «Почему мы должны воевать?» Я им на это отвечаю: «Парни, мы ведь не пришли к ним, это они к нам пришли! Нас ведь убивают! Пришел агрессор!» Через дватри месяца встречаю тех парней, они ко мне подходят и говорят: «Товарищ полковник, вы были правы, мы видим, что там настоящая война, и если мы их не остановим, то они придут в Запорожье, и здесь будет такое же.
— Вы всегда присутствуете на похоронах военных. Каково это?
— Это очень тяжело. Я помню 6 апреля прошлого года, когда пришло извещение о том, что в Крыму погиб наш офицер родом из Бердянска майор Станислав Карачевский. Это както было неожиданно. Как такое возможно: в нашем украинском Крыму погиб наш земляк?! Мы слышали о нем отзывы. Непонятно вообще, как такой человек мог погибнуть… Я приехал потом на похороны в Бердянск, разговаривал с его женой Ольгой, с мамой, выступал на митинге. Трудно было общаться с его сослуживцами, командиром. Это убийство потрясло всю воинскую часть.
После я был на похоронах Сережи Шерстнева. Тоже в Бердянске. Сережа служил в 79й аэромобильной бригаде, которую я первую отправлял с областного пункта в марте прошлого года. На похоронах я выступал на митинге. Я знал, что мама Сережи Шерстнева живет в плохих условиях, в общежитии, поэтому обратился к мэру города Алексею Бакаю с просьбой выделить ей квартиру. Мэр в моем присутствии сказал «Да. Можем выделить!» Я попросил его озвучить это перед людьми, и он публично пообещал. Через несколько месяцев квартира была выделена. То есть мэр сдержал свое слово.
Помню, приехал на похороны Леши Цыганкова в Куйбышево. На кладбище мне дают слово. На меня смотрит его жена. И такая эмоция! После она подошла и говорит: «Вы ведь обещали, что его на 45 суток заберут, а он отслужил 90…» На самом деле никто так не говорил, это было неправильно понято: призывают на протяжении 45 суток, а служат военные год. Люди этого не понимали. Плохо была проведена информационная работа районного военкома. Тяжело было, приходилось перестраиваться. Но это нужно. Нужно уметь подобрать и сказать слова благодарности родным и близким. И не гдето в кабинете, а при всех — пусть знают, что он совершил подвиг! Ведь только благодаря нашим защитникам мы до сих пор ходим под мирным небом.
Потом были похороны Андрюши Кравченко, Леши Заики, Миши Гончаренко, Димы Шингура…Практически во всех районах области я бывал на похоронах.
— Михаил Александрович, а почему именно Вы ездите на похороны ребят?
— Был приказ министра обороны о том, что в похоронах обязательно должен принимать участие областной военный комиссар. В крайнем случае его мог заменить заместитель по работе с составом. Наш областной военный комиссар, тогда еще Давид Моин, не ездил на прощание с военными — у него проблемы со здоровьем были. Другие офицеры также не желали присутствовать на процессиях. Они боялись, что не справятся, не смогут смотреть в глаза родным…
— Какая волна мобилизации для вас была самой сложной?
— Думаю, самой сложной волной мобилизации была первая, которая началась 18 марта и продолжилась до 2 мая. К этому времени практически все военкоматы были ликвидированы, то есть в районных комиссариатах оставалось по три человека, включая военного комиссара. И как при таком штате можно было заниматься вопросами мобилизации? Тогда мы призвали почти 2,5 тысячи военнообязанных из Запорожской области. Военкоматы справились хорошо. Может, история потом скажет, как в таких нечеловеческих условиях военкоматы сделали свое дело.
Тяжело было встречать военнообязанных, которые не понимали, что вообще происходит.
— Много ли времени Вы проводите на работе?
— На работе я с 7 утра и могу задержаться до 12 ночи. Поразному. С началом боевых действий на Донбассе у меня увеличилось количество задач. Практически каждый день на областной сборный пункт приезжают военнообязанные из разных районов области, и я должен выступить перед ними и отправить на ротную службу. Кроме того, я решаю все вопросы, которые касаются военнопатриотического воспитания. Регулярно провожу «Урок мужества», «Урок памяти», «Урок патриотизма», на которых я должен вручить родителям погибших парней награды сыновей.
Довольнотаки часто я езжу в ОГА, где нахожусь на совещаниях. Там решаются вопросы мобилизациидемобилизации. Каждый день, в 18:00, у нас проводится селектор с районным военкомами: я там должен обязательно быть. На этом совещании военные комиссары докладывают о проблемных вопросах, которые касаются призыва на срочную воинскую службу и мобилизацию: какие проблемы, как идет их работа с местными органами власти….
Передо мною стоит много задач, которые я должен выполнять. Если их не делать, то результат будет не очень хорошим.
— Скажите, какие правила жизни Михаила Логвинова?
— У меня есть единственное правило: я должен быть до конца честным, чтобы мне потом никто не сказал, что я, офицер, опозорил офицерскую честь. Я стараюсь быть человеком слова. И это касается не только службы, а и жизни. Если я сказал, что буду в определенное время, значит, буду. Мои слова не должны расходиться с делом.
Янина Колесникова
Фото из архива Михаила Логвинова
