Режиссеру Майку Флэнегану, очевидно, по душе снимать ужасы с интригующими, загадочными названиями. Чего только стоит таинственное «Отсутствие», малопонятное «Окулус» или лаконичное «Тишина». Тематически, все они мистические хорроры, часто с необычной концепцией и подчас со слэшерным блюдом из мяса и крови. Сказывается «начальное» образование, которое Флэнеган получил, работая оператором зверски жестокого триллера «Салли с бензопилой» (пересечение с «Техасской резней бензопилой» неслучайно). Готовящаяся «Сонмия», конечно, нервы помотать не боится, но вот жажду крови, увы, утолить ей не под силу – подростковый рейтинг не позволяет.
По сюжету это камерная история. Молодая супружеская пара, переживая смерть первенца, решают усыновить мальчика. Первая же ночь для семьи оборачивается сюрпризом — из ниоткуда по дому начинают летать причудливые бабочки, а перед родителями возникает покойный сынишка. Оказывается, новоявленный член семьи обладает сверхспособностью воспроизводить сны наяву. И уж дар ли это или проклятье зависит от того, кошмар ли снится впечатлительному ребенку или нет – реальностью станет все.
Съемки «Сонмии» завершились еще в далеком декабре 2013 года. Урегулирование бюрократических дрязг, однако, растянуло выпуск еще на три года. В ходе борьбы за права на фильм даже оригинальное название сменилось – загадочная «Сонмия» уступила место простецкому «Прежде чем я проснусь» (Before I Wake). Конечно, новый тайтл лучше отражает суть, но выглядит как-то…слишком коммерчески. Как впрочем, и подростковый рейтинг новинки.
В остальном же Флэненган не отступает от сложившейся традиции выступать вдобавок к режиссерским обязанностям еще на правах сценариста и монтажера. И уж в чем-чем, а в идее Флэненган силен. Пускай концепция смешения снов с реальностью не нова, такой её еще не видели. Ведь признайтесь, было же хоть раз такое, когда проснувшись поутру от разрывающегося приказом собираться на работу будильника, вам становилось грустно, что последний выхваченный миг на теплом пляже у побережья океана остался фантомом в царстве Морфея. Или, наоборот, в холодном поту прорывались в реальность с ужасающей тревогой от кошмара и радовались, когда осознавали, что это был лишь сон. Вот на такой простой идее Флэненган выстроил свой ритм в духе ужасов – с мальчиками, ночами и жуткими кошмарами. Откуда у сироты такая способность, насколько она опасна, узнать можно в кино уже сегодня.
Ярослав ЛЕБЕДЕВ
