Перманентная ситуация «мёртвой культуры» в Запорожье заставляет творческих людей бежать из города. Художники, ищущие не только самовыражения в пустоту, но понимания и востребованности, покидают родной край в поисках достойного арт-сообщества. В остатке: застывший «вернисаж» на площади Маяковского, символизирующий запорожскую живопись, и несколько островков художественной самоорганизации, подпитываемой только личным энтузиазмом.
Собственно, один из успешных творческих островков – это Бирючий с многолетним арт-симпозиумом, собирающим художников из разных уголков мира. Здесь мы говорили с запорожским художником Владимиром Гуличем – в основном о лакунах родного города и немного о крымской проблеме.
— Почему именно остров Бирючий выбрали для художественного симпозиума?
— Потому что в свое время крови в Запорожье сдано было столько, что не было смысла делать что-то там и оставаться там. Дело в том, что в Запорожье, к сожалению, никогда не было художественной тусовки – не было подходящей ситуации. Есть Союз художников, Союз фотохудожников, но настоящего двигающего арт-сообщества не было. Я учился во Львове и, приехав оттуда, конечно, понял, что срочно нужно что-то делать.
— Первый симпозиум прошел в 2006-м?
— На самом деле, первый симпозиум прошёл на Хортице в 1993-м году. Тогда мы провели его своими силами и без спонсоров. Ещё был жива «Комсомольская школа»… где-то уже в следующем году её и развалили. Хотя очень жаль, потому что это сильнейшее энергетическое место было. Мы вообще старались искать сильные места для творчества. Потом Гена (Геннадий Козуб – комиссар симпозиума «BIRUCHIY») нашёл людей, способных помочь такому арт-мероприятию, и в 2006-м году открылся первый симпозиум на берегу моря.
— Как выжить художнику в Запорожье, где нет достаточного количества потенциальных покупателей? Может ли художник сочетать рутинную работу и творчество?
— Ходить на завод, чтобы быть поближе к трубе, можно, конечно, и некоторые так и делают, но это удел рабов. Картинка «мёртвой культуры» в нашем городе ещё больше усугубилась – никто ею не занимается. Сам статус художника в Запорожье ущербен. У тебя могут спросить: «Вы на панели стоите? На Маяковского со своими картинами выходите?»… Да, по молодости стоял, могу в принципе и сейчас выйти постоять, но это же не факт, что что-то купят. Годами ничего не покупается. Наши люди не понимают. У них искусства нет в карте потребностей. Нет такого понятия, например, как заказать портрет жены, или украсить дом приличной картиной. Наши люди лучше на «бухло» деньги потратят. А мы уже устали организовывать воспитательный процесс – нести культуру в массы.
— Пытались достучаться в двери власти и бизнеса по поводу развития и, соответственно, финансирования искусства?
— Конечно. Были неоднократные попытки показать и объяснить, чем мы занимаемся, но им это неинтересно. Там, где «распил бабок» – там интересно. Поэтому нам с ними не по пути… Были попытки коллаборации с запорожским телевидением, чтобы что-то показать и донести, но ничего не получилось. Здесь на Бирючем были уже и аукционные дома и некоторые фонда. Сейчас мы сотрудничаем с итальянским фондом «Riso». Оплачивают это всё банки.
— Запорожскому художнику нужно выходить на международный уровень, чтобы найти своего покупателя или же достаточно всеукраинского?
— В Украине нет арт-бизнеса по большому счёту. Но его нет и в Венгрии, и в той же Чехии, и в Польше. В более цивилизованных местах существуют аукционные дома, есть коллекционеры. Всё это есть в Австрии, Германии, Франции, США и так далее. Весь наш бывший соцлагерь отравлен бациллой непонимания и неприятия искусства. Здесь оно не ценно.
— Для художника важно состоять в официальных структурах?
— Для того, чтобы бороться с негодяями – да, лично для себя – нет.
— Запорожье теряет творческих людей?
— Конечно. Поскольку картинка перманентно неутешительная – помощи от города, как не было, так и нет, что постоянно кто-то уезжает. Многие делают мудро – уезжают, пока молодые, а кто-то позже уже от отчаяния. Если бы была хоть какая-то ситуация в нашем городе – выставки, галереи – то, наверное, было бы другое дело. На миллионный город сколько должно быть галерей? Штук пять хороших полноценных галерей должно быть. Мелкие галереи с нерегулярными выставками не считаются.
— Что Вы думаете по поводу «Млына»?
— Место неплохое, но хозяин этого помещения ничего в него не вкладывает – он просто держатель ключей. Ребята там сами делают, что могут. Но делать там что-то серьезное, не зная, что будет завтра – мы уже этот этап прошли…
— Был печальный опыт?
— Полтора году у нас работала галерея «Арт Z», которую мы открыли в салоне «Барселона». За свой счёт мы её отремонтировали, привели в порядок, поставили японский свет и всё остальное. Год она работала идеально: были шикарные выставки, мы участвовали в ярмарке киевской. Через полтора года всё закончилось, потому что к нам пришла хозяйка помещения и сказала: «На меня наезжают бандиты, поэтому я тут всё буду продавать». Короче говоря, срочная эвакуация. И всё, что было сделано за полтора году, насмарку. Впрочем, бренд у нас остался, мы продолжаем работать виртуально и делаем в разных местах проекты под своим брендом.
— Что сейчас с Вашим крымским домом? Какие вообще отношения с полуоcтровом?
— Мы жили на два дома. В своё время, была возможность купить там мастерскую. Тогда большую часть времени мы жили в Ялте. Мы открыли мастерскую в постоянно действующей крымской долине. Нас на тот момент поддерживали 120 общественных организаций. Всё, что произошло с Крымом – для нас оказалось очень резко. Мы тогда готовили для Севастополя проект, и вдруг они отказалась. Мы, конечно, оскорбились. В чём проблема? Я готовил выставку полгода. Позвонил в Харьков и повёз её туда. Она, естественно, была радикальной – вскрывала все язвы того времени. Потом мы долго в Крым не возвращались, позже нам нужно было уже ехать в оккупированный Крым, и было это неприятно. Но поехать пришлось, чтобы разобраться с мастерской. Мы пустили туда жить ребят знакомых – художников, чтобы дом был под присмотром. Возвращаться туда – просто жах.
— Что там сейчас происходит?
— Крымом никто не занимался, и об него вытирали ноги долгое время. Когда Янукович пришёл, его просто начали разрывать на части. Весь этот сценарий готовился 12 лет… И ещё долго это всё будет продолжаться, очевидно. Может быть, Украина и вообще сложит лапки в вопросе Крыма, хотя это, конечно, кощунство.
Там картинка очень изменилась. По лицам видно, что многие устали от алкотреша, замученные седые пенсионеры… страдают в этих всех катаклизмах, естественно, обычные люди. Что происходит? Ставят стены – в районе Гурзуфа поставили 9-ти километровую огромную бетонную стену. Похоже, из всего Крыма хотят сделать военную базу. Люди все зашуганные, но пока ещё надеются на мост. Многие считают, что если будет мост, то будет всё по-другому. Короче говоря, дышится там тяжело. Ехать туда не хочется и природа не перебивает этого настроения.
Для справки: Владимир Гулич родился в 1958г. г. Туапсе. В 1990г. окончил Львовский государственный институт декоративно прикладного искусства (ГИПДМ).
С 1987г.- участие во всеукраинских и международных проектах. С 1993г.-1997г. – арт-директор Южно-Украинского центра современного искусства. С 1992г. – член Национального союза художников Украины. С 2002г. — председатель живописной секции Запорожской обл. организации Национального союза художников Украины.
Работает в жанре станковой живописи, инсталляции и перфоменса, дизайн интерьера.
Ева Миронова
