Известная запорожская журналистка Елена Гранишевская удивлялась тому факту, что за долгие годы, пересекаясь на различных концертах и многочисленных фестивалях, ни разу не пообщалась с Марией Бурмакой.
«Но этот пробел я таки восполнила совсем недавно: мы встретились в Киеве, и за чаепитием не заметили, как проговорили более двух часов – обо всем, что интересно и чем живет удивительная женщина, талантливый музыкант, композитор, певица, тележурналист, педагог и неравнодушная к судьбе Украины Мария Бурмака», — написала Елена Гранишевская.
Мария Бурмака впервые заявила о себе в украинском музыкальном пространстве в 1989 году. Именно тогда она взяла призовые места на двух фестивалях — «Оберег» и «Червона рута», и с тех пор ее популярность только набирает обороты. В 2019 году Народная артистка Украины, хрупкая девушка с гитарой, песни которой всегда пронизаны глубоким смыслом, отметит 30-летие творческой деятельности.
— Мария, знаю, что ты из творческо-педагогической семьи и с детства росла в атмосфере музыки.
— Мои родители познакомились в Харьковском симфоническом оркестре. Папа вспоминал, что однажды на репетиции обратил внимание на красивую блондинку, которая почему-то водила смычком на сантиметр от струн. Как выяснилось – чтобы не лажать. И его это тогда покорило (смеется). Папа был скрипачом, а мама не любила играть, хотя окончила музыкальную школу по классу скрипки. Кстати, я никогда не слышала, как она играла. Но в оркестр мама тем не менее записалась. Она съездила в родные Прилуки, забрала оттуда свой инструмент и вернулась в оркестр. Родители очень любили друг друга, я родилась, когда им было чуть больше 20 лет. Я росла в атмосфере любви – друг к другу, к Украине, к делу, которым занимаешься в жизни. Перед моими глазами всегда был яркий пример родителей — талантливых музыкантов и педагогов. Вообще отец учился на историческом, а мама окончила биофизический. Преподавала физику и химию. Я впитала с детства любовь к учебе, к книгам, к поэзии, к музыке.
— Ты ведь еще совсем недавно преподавала в Институте журналистики Киевского университета?
— Да, четыре года в должности профессора. Защитила диссертацию по теме «Технологія створення ток-шоу українського телебачення 1993-2003 років». К тому времени я уже работала в журналистике, сама создавала телепроекты, участвовала во многих ток-шоу, всегда собирала все редакторские и режиссерские заметки. И постаралась в своей диссертации обобщить и совместить все эти выводы. Ведь когда я училась, никаких учебников и литературы на украинском языке не было вообще. Да и сейчас далеко не просто найти литературу по профессии, которая основывается на личном опыте журналистов. А мне и сегодня достаточно часто говорят, что мою диссертацию и статьи цитируют в других научных работах. Мне это очень приятно на самом деле.
— С чего началась тележурналистика для тебя?
— Я вела программу на СТБ. Это была музыкальная тема, близкая мне — культура, информация, новости. Потом были ток-шоу «Рейтинг» и «Кто там». А затем была ведущей утреннего эфира, наша програма называлась «Чайник», это были первые годы существования канала, его становление. Однажды ко мне на эфир пришел ректор Института журналистики Анатолий Захарович Москаленко. Мы о многом разговаривали, и он после программы предложил мне поступить к ним в аспирантуру. Я так и сделала, а он стал моим научным руководителем.
— Ты к тому моменту была уже Народной артисткой Украины?
— Нет, защитилась я в начале 2004 года, а звание Народной мне присвоили в 2009. Причем, я узнала эту новость в поезде — ехала в Харьков к родителям, мне позвонили из Администрации Президента. А делать программу «Культура. Информация.Новости» на СТБ меня пригласили в начале 1996-го. То есть мой стаж в журналистике — больше 20-ти лет. Журналистика всегда была интересна. Не секрет, что многие считают: певица – значит, дура. Вот мне хотелось сломать этот стереотип. Аспирантура была достаточно серьезной работой, и мне хотелось себе самой доказать, что я смогу! На защите кандидатской диссертации у меня были очень серьезные оппоненты, но я защитилась блестяще! Родители, кстати, не очень верили, что я доведу это до конца, особенно папа-профессор. Но на самом деле до конца своих дней он очень гордился этим моим достижением.
— И сразу получила работу в институте?
— Меня пригласили в Институт четыре года назад, в 2013 году. Мне было интересно, и я согласилась. Конечно, это не был материальный фактор. Я согласилась на треть ставки – это три пары в неделю. Просила, чтобы рабочим днем был всегда понедельник. Для музыканта, как правило, понедельник — это выходной день, да и съемки могла не ставить на этот день. На самом деле очень уставала, за первый год фактически создала свой авторский курс лекций. Это также было всегда темой разговора с папой, а он уже был очень болен. Он всегда советовал мне, да и мне это нравилось! Но когда в августе 2016 года папы не стало, я поняла, что пора завершать преподавательскую деятельность. В какой-то момент я просто от этого безумно устала. Я себе все доказала, поняла, что у меня это хорошо получается, но посвящать жизнь преподаванию больше не хотелось. Хотя мои студенты мне пишут до сих пор. Годы преподавания в университете я считаю благотворительностью.
— Мария, ты всегда была протестной девушкой. Помню твое участие в Революции на граните в 1990 году – когда были массовые протесты и голодовки студентов. Власть тогда удовлетворила часть требований, а по завершении акции выступили ты и группа «Мертвий півень». Затем были Оранжевая революция и Революция Достоинства, и ты тоже всегда была в авангарде…
— Поскольку меня воспитывали в украиноязычной патриотичной среде, я знаю нашу историю и ее горькую сторону. У меня обостренное чувство справедливости, я вижу, что мой язык и мою культуру унижают. Помню, как классе в пятом мои одноклассники – а их было до шестидесяти человек одновременно — приходили к нам домой учить украинский язык. В прошлом году я была на юбилейной встрече одноклассников в Харькове, где все с благодарностью и теплотой вспоминали моих родителей и те встречи в нашей квартире. Говорят, что для них на всю жизнь Украина – это у Мани дома (родители называли Маней, Манечкой, Маняшей). Многие не понимают сегодня, чем грозило в те годы говорить на украинском языке в Харькове. Многих детей в школах травили за это. Видимо, с тех лет я закалила характер и воспитала обостренное чувство справедливости. Это касается не только социальной темы. Если вижу, что нужно вступиться за человека, которого незаслуженно обижают, я это сделаю. Причем, это чувство активизируется спонтанно, без всякого логического и меркантильного просчитывания ситуации. Что касается Революции на граните, в 1990 году я знала многих студентов Киевского университета, у меня с ними был общий дух. И когда они начали акции протеста на нынешнем Майдане Независимости, я понимала, что обязана туда поехать. Помню, как году в 1988 в Харьков приехал тогда еще студент Олесь Доний, у которого в кармане была записка с тремя номерами телефонов надежных людей в Харькове. Один из них был мой, хотя мы с ним на тот момент не были знакомы. Мне он тогда не позвонил, но до сих пор приятно, что студенческая «почта» меня записала в список надежных. Познакомились мы с Олесем где-то через год, перед фестивалем «Червона рута». А в 1990 прошли протестные акции студентов, которые назвали Революция на граните.
— Ты на тот момент еще жила в Харькове?
— Да, и собрала там всех, кого могла, чтобы поддержать ребят в Киеве. До сих пор помню те ощущения. Я всегда оказывалась в центре событий. Свои песни писала не про любовь-морковь, а всегда на социальные темы, и все они были украинолюбивые. В 2004 году с президентом Ющенко ассоциировали совершенно новый вектор развития страны, уже была надежда, что Украина пойдет по европейскому курсу. Поэтому все и вышли тогда на Майдан. Потом у меня была апатия и разочарование, но не в идее, а в людях. Написала песню «Я втомилась від цих революцій» — как по мне, месседж понятен. Но меня затравили тогда конкретно, дескать, было бы от чего уставать. Но я описываю в песнях свои чувства, и мне нравится, что могу это делать поэтически.
— Песни рождаются, как отклик на события?
— У меня не бывает такого, что я вот сижу и думаю: а не написать ли мне сейчас вот об этом. Все песни, звучавшие на таких социально-значимых сломах нашей истории, были написаны раньше. Например, под песню «Ми йдемо» все в 1990 году ходили под администрацию президента, а она была написана гораздо раньше этого.
— За ночь перед самой страшной ночью 2013-го года ты пела со сцены на Майдане…
— Честно признаюсь, мне было страшно…
Полный текст интервью можно прочитать здесь
