Медицинская реформа, о которой «Верже» писал не раз, привела к изменениям в работе экстренной медицинской помощи. Запорожцы уже успели на собственной шкуре ощутить это «покращення», когда к температурящему ребёнку и растерянный маме или пожилому человеку с гипертонией медики скорой помощи просто отказывались выезжать, мотивируя это «неэкстренностью» вызова.
Новая игра без правил
В связи с сокращением финансирования или обеспечения по, так называемому, остаточному принципу, а также с громкими заявлениями и.о. министра задравоохранения Ульяны Супрун по поводу новых критериев приёма вызовов для медиков «скорой», экстренная медицинская помощь практически во всех городах Украины изменила свою работу. Часть вызовов не принимается – предполагается, что неэкстренными случаями должна заниматься неотложка (работающая при каждом центре первичной медико-санитарной помощи).
«Два часа ночи. Одному ребенку сбиваем температуру с 39,6, другому с 39. «Скорая» на такие мелочи не выезжает. В батарею стучит кто-то из пока еще незнакомых соседей. Дети пищат от обтирания теплой водой… Зачем я уехала из Запорожья? С медициной там как-то значительно проще и лучше», — написала накануне 2019-го года на своей странице в Фейсбуке запорожанка Ольга Сидорова, переехавшая в Киев. Впрочем, и Запорожье сия беда не миновала: как не хотелось бы медикам запорожской «скорой» помочь всем и каждому, однако, «новая метла» метёт не только в столице.
Интересно, что сегодняшние критерии обращений граждан в «скорую» официально всё ещё не прописаны, люди не готовы забыть волшебный номер «103», а медики «скорой» мечутся между молотом и наковальней, пытаясь осознать новые условия бытия при, мягко говоря, сдержанном финансировании. О новых проблемах экстренной медицинской помощи Верже рассказал глава Независимого профсоюза врачей скорой помощи Анатолий Сидоренко:
— Ситуация по скорой помощи у нас плачевная. Почему? Потому, что на 2019-й год мы вошли в группу пилотных проектов по финансированию: вопросы оборудования, топлива, медикаментов, получения заработной платы обеспечиваются в нашем случае по остаточному принципу. Скажу больше – в этом году на медикаменты нам выделили денег почти в два раза меньше по закупке, чем это было в прошлом году. Мотивация такова, что скорая помощь должна выезжать в случаях особых. Есть определённые категории вызовов, на которые мы должны ехать и есть неэкстренные, на которые должна выезжать «неотложка», — говорит Анатолий Анатольевич.
В чём здесь проблема? В том, что нет документа, в котором был бы чётко прописан перечень заболеваний и признаков, опираясь на который, диспетчер мог бы чётко и законно сказать: «К Вам скорая помощь не приедет».
— На данный момент у нас есть документ ещё 2012-го года, который принимал ещё Азаров (имеется в виду Закон Украины «Про екстрену медичну допомогу» — авт.). Вот мы на него и опираемся. Новых документов у нас нет. И то, что У. Супрун говорит, что на температуру скорая помощь не должна выезжать – это никак не задокументировано. Официального документа, по которому мы могли бы человеку отказать, у нас нет. Что получается? Мы стали финансироваться хуже, а количество вызовов у нас не уменьшается. И когда есть вспышки гриппа и ОРВИ, то температурящих много и все звонят, по старинке, по номеру «103». Наши попытались хоть какую-то преграду сделать и перебросить вызовы на «неотложку», потому что просто не успевают – все на вызовах, а по закону, скорая помощь должна ехать к больному не более 10 минут. В то же время, когда все сотрудники заняты, может случиться ДТП, где без скорой помощи не обойтись, — обосновывает медик.
У нас всё, как всегда
Для запорожцев, как и, собственно, и жителей других городов Украины, ситуация со скорой помощью – пока что тёмный лес. В то же время, на днях местный горздрав отчитывался по поводу продвижения реформы в целом, а также работы неотложки. По официальной версии проблем нет и запорожцы абсолютно спокойно «любят» неотложку, работающую, как часы.
Вызывается неотложная помощь по месту жительства. То есть, изменений в работе неотложной медицинской помощи, связанных с реформированием системы охраны здоровья, нет. Неотложная помощь в Запорожье работает как и прежде — по территориальному принципу, и в прежнем режиме — с 8.00 до 20.00, без выходных. «Работа неотложной помощи финансируется в полном объеме за счет средств городского бюджета», — отрапортовала на круглом столе начальник гороздрава Виктория Ушакова.
– Если декларация не заключена или врач, с которым заключен договор, не может приехать, вызывается неотложная помощь по месту жительства. В Запорожье, как и раньше, в каждом районе города функционирует центр первичной медико-санитарной помощи, в котором работают пункты неотложной помощи для взрослых и для детей. Они работают ежедневно с 8.00 до 20.00, без выходных. Это все финансируется за счет городского бюджета. И в этом году, в условиях нового механизма финансирования, когда центры первичной медико-санитарной помощи финансируются за счет государственного бюджета, то неотложная помощь – то есть зарплата врачей неотложной помощи, содержание автомобилей, медикаменты – это все финансируется из городского бюджета, – отметила Виктория Ушакова.
При всей этой гладкости презентации чиновников, есть масса нескладывающихся корреляций в практической работе. Причём зачастую это связано с завязкой реформы – планом «деньги ходят за пациентом».
— К сожалению, население у нас не готово к новому видению экстренной медицинской помощи, на чём настаивает исполняющая обязанности Министра здравоохранения Ульяна Супрун – это первое. Второе: у нас не готовы поликлиники, которые перешли на другую систему с подписанием деклараций, и на все вызовы, там, где голова болит, боль в животе или просто давление померить, где должна работать неотложка и декларированный врач, тоже не готовы. Я постоянно общаюсь с поликлиниками и узнаю ситуацию. Получается, что у нас народ подписал декларации и выбрал себе врачей, выполнив, таким образом, план семейным врачам. Но получается, что у этого «семейника» с подписанными декларациями, один пациент живёт на Бабурке, третий – на левом берегу, а четвёртый – на Космосе. И всех их удовлетворить тоже невозможно. Люди начинают возмущаться: «Я с вами договор подписал, а вы ко мне ехать не хотите! Зачем мне советы по телефону? Вы придите послушайте. А вдруг пневмония?». На что врач, естественно ответит: «Вызывайте скорую помощь, пусть она послушает, а потом мы выясним – пневмония или нет». Для нас же это сложно, потому что количество вызовов не уменьшается, а финансирование уже не т, — говорит глава Независимого профсоюза врачей скорой помощи.
Казнить нельзя помиловать
Отметим, что правила вызова экстренной медицинской помощи утверждены приказом Министерства здравоохранения №370 от 1 июня 2009 года. «Изменения в этот нормативный акт не вносились, он действует и на сегодняшний день. Именно этим документом руководствуются диспетчеры, принимая вызовы», — рассказал запорожским журналистам директор КУ «Территориальное медицинское объединение «Областной центр экстренной медицинской помощи и медицины катастроф» Запорожского облсовета Константином Малашенко.
– Перечень симптомов, которые могут свидетельствовать о необходимости экстренной помощи, четко указан в постановлении Кабмина. Бригады «скорой» оказывают помощь в случаях, когда существует непосредственная угроза жизни и здоровью человека. Это травмы; отравления; потеря сознания; сердечный приступ; гипертонический криз; значительное внешнее кровотечение; внезапно развившееся заболевание, которое с точки зрения пострадавшего, может угрожать жизни; диабетическая кома; инсульт, – говорит Константином Малашенко.
В то же время, нередко случаются и спорные случаи:
— Люди вызывали скорую помощь и будут вызывать. И они правы, потому как случаи бывают очень разные. Мы, например, отказываем по телефону, потому что, казалось бы, что такое температура… а там оказался менингит. То же гипертонический криз тоже бывает двух типов: осложнённый и не осложнённый и, когда скорая помощь отказывает в приёме вызова, то семейный врач может приехать уже тогда, когда человека парализовало. Здесь палка о двух концах: страдает, как население, так и медицинские работники, — отмечает Анатолий Сидоренко.
У нас также работает консультативная служба 15-03, где есть доктор, с которым можно проконсультироваться, но, по словам врачей скорой помощи, это тоже не всегда срабатывает.
— Критерии должны были разработать в Министерстве здравоохраниения. Должны были пройти до 31 августа 2018-го года общественные слушания. Слушания прошли, Супрун выступила на них и сказала, что скорая помощи может выезжать только на определённое количество вызовов, но ничего не было задокументировано, подписано и официально не озвучено. Никакого нового документа нет, а есть документ только 2012-го года, в котором описаны критерии приёма. На данный момент диспетчер, который принимает вызовы должен сам сориентироваться и понять, нужно ли выезжать медикам «скорой», — говорит глава Независимого профсоюза врачей скорой помощи.
Ситуация №2: если не работают неотложки. В данном случае на вызов едет скорая помощь, но едет не так быстро, как хотелось бы, если речь не идёт об экстренном случае.
— «Скорая» должна приехать, только не через 10 минут, как положено, а в течение часа – это не будет случаться опозданием. За 10 минут приезжает скорая помощь на экстренные вызовы: например, падение с высоты, ножевое ранение, потеря сознания и т.д. Другие же вызовы, как боли в животе, гипертонические кризы, головная боль, тошнота – в течение часа. Мы-то по большому счёту отказать людям не можем, но вынуждены. Вот, например, за неделю мы отказались приехать по 2 тыс. вызовов – там в основном были высокие температуры. В результате поступило 18 жалоб. Так что мы сейчас между молотом и наковальней. Что характерно, страдают просто все: больные люди, поликлиники, сотрудники скорой помощи, больницы, — констатирует Анатолий Сидоренко.
От фельдшера к парамедику
Отмечается также, что, в соответствии с новой реформой, на скорой помощи должны будут работать только парамедики, а не фельдшеры, как это бывает сейчас во многих случаях.
— Чем отличается фельдшер от парамедика? Фельдшер осматривает больного и может поставить диагноз. Задача пармедика, как за рубежом, как можно скорее довезти до больницы, — говорит Анатолий Сидоренко.
Таким образом, фельдшеры скорой помощи должны будут пройти курсы повышения квалификации и получить водительские права, чтобы, к прочим своим обязанностям, уметь водить автомобиль скорой помощи.
— Понимаете, медработники стали заложниками этой системы, которую внедряют горе-реформаторы. Плюс, конечно, психологически давит это продвижение новой категории – парамедиков. Они, конечно, притихли – так официально не озвучивается, но на Фейсбуке уже появились заявления, где описано, что работник скорой помощи, чтобы получить официальную категорию, должен непременно иметь водительское удостоверение и т.д., то есть ходят разговоры, что фельдшеров скорой помощи будут переобучать на парамедиков, чтобы любой сотрудник скорой помощи, несмотря на наши ужасные дороги, мог сесть за руль машины скорой помощи и поехать, как это делается за рубежом, но вы сравните дороги там и здесь. Если непрофессиональный водитель сядет за руль «скорой», то это будет печально. То есть переобучение придётся пройти, но самое главное, что никто не знает, какая будет заработная плата. Мы говорим, вы хоть скажите, какие перспективы, чтобы людей-то хоть как-то удержать. Это должна быть очень хорошая заработная плата, чтобы сотрудник, пройдя переобучение, готов был выполнять все роли.
Обещания самые радужные, конечно. Говорят, что в этом году семейные врачи будут получать по 20 тыс. грн, а в 2020-м примерно так же вырастут зарплаты больничных врачей (вторичного звена). Однако реальность, как это обычно бывает, на обещания совсем не похожа. «На практике всего это нет и близко. Текучесть кадров сейчас колоссальная, скоро некому лечить будет», — отмечают медики «скорой».
Ева Миронова
