О создании некоего параллельного Генштаба лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош заговорил еще в конце января. В реальности переговоры о координации действий ВСУ, Нацгвардии, сил МВД и добровольческих батальонов ведутся фактически с начала проведения АТО
В ходе войны очевидным стал крайне низкий уровень коммуникации между различными подразделениями военных, добровольцев и нацгвардейцев, предопределенный советской штабной наукой. В условиях быстрой смены оперативной обстановки на передовой ожидать приказов из Генштаба, где царит бумажная система, губительно. Поэтому вся коммуникация на первой линии обороны происходит исключительно между командирами частей. Все же Генштаб имеет решающее слово в операциях вроде иловайской или дебальцевской. И тогда отсутствие централизованного оперативного командования дает о себе знать трагедиями потерь. А любое освещение тревожной ситуации на фронте, кроме успокаивающего официального, часто рассматривается как попытка расшатать ситуацию. Добровольческие батальоны сеют панику, готовя почву для вооруженного свержения киевской власти — общий тезис всех с опаской взирающих на ультраправый «Азов», обросший мифами «Донбасс», непонятно чей «Правый сектор», пойманный на мародерстве «Айдар», участвующий в переделе собственности за сотни километров от фронта «Днепр-1».
И все же выясняется, что пользователи социальных сетей, которым о происходящем докладывают добровольцы, и журналисты с контактами в воинских частях имеют более полную картину, чем генералы вкупе с главнокомандующим. А пресс-центр АТО подтверждает уже очевидную информацию лишь сутки, а то и несколько спустя. Так было в Иловайске, так было с захватом Новоазовска, так было с разрушением Донецкого аэропорта, так было под Дебальцево. «Неужели отступили? Вот все говорят, и пишут, и звонят!» — тревожатся граждане после выпусков новостей. «Ситуация под контролем!», — заявляет штаб. «Но вот уже говорят — окружены!» — с отчаянием в голосе кричат родные. «Мы проводим организованный маневр, сдерживая противника!» — хмурит брови спикер АТО Андрей Лысенко. «Опять слили!» — уже седеют люди. «Так было задумано. Не могли же мы обо всем говорить, когда нас слушают боевики», — утешительно протягивает руки Генштаб. Выходит, что ни одна «паника» со стороны добровольцев и военных не была без достаточных на то оснований. Кто знает, какое количество потерь спровоцировало бы покорное молчание? Следовательно, само по себе присутствие в информационном поле добровольческих батальонов еще не является угрозой, тем более что о проблемах фронта и армии говорят не только они.
Угрозой называют неконтролируемость и неисчислимость добровольческих батальонов. Здесь также необходимо внести ясность. Во-первых, почти все они вошли в состав различных силовых ведомств. Например, батальон «Донбасс» наряду с батальоном им. генерала Кульчицкого входит в состав Нацгвардии. Шесть существующих добровольческих батальонов подчинены Минобороны («Айдар», «Кривбасс», «Киевская Русь» (два батальона), «Днепропетровск», «Днепр-2»), являясь батальонами территориальной обороны. Наибольшее количество добровольцев взяло под свое крыло МВД — это 26 батальонов численностью до 500 человек, среди них «Азов», «Днепр», «Артемовск», «Шахтерск», менее известные «Сич», «Луганск-1», «Полтава», «Кировоград». В составе МВД эти батальоны также называются полками. Их вооружению способствует лично глава ведомства Арсен Аваков, которого, согласитесь, пока трудно заподозрить в желании свергнуть власть Порошенко — Яценюка. На сегодня бойцы «Азова» продолжают укреплять оборону Мариуполя, постоянно входя в столкновения с боевиками в Широкино наряду с добровольцами батальона «Донбасс». Все это, конечно, не может происходить без поддержки со стороны регулярных частей, располагающих тяжелой артиллерией. Фактически все добровольческие батальоны являются штурмовыми, то есть производящими зачистку местности со стрелковым оружием уже после работы артиллерии. В условиях отсутствия наступления их роль постоянно варьируется.
Единственными подразделе-ниями, не подчиняющимися никому, являются добровольческий украинский корпус «Правый сектор» и ОУН. О них известно меньше всего, в том числе и благодаря минимальной доле самопиара, не считая, пожалуй, серии интервью Дмитрия Яроша. О численности этих подразделений также трудно судить. Об ОУН крайне скудная информация. ДУК «Правый сектор» заявляет о наличии в своем составе десятка батальонов, дислоцирующихся в разных точках АТО. Наиболее известен 5-й штурмовой батальон ДУК, держащий оборону в районе Донецкого аэропорта. Именно данное подразделение обеспечило доставку подкрепления и вывоз раненых из нового терминала донецкого аэропорта накануне обрушения, проведя отвлекающую атаку. ДУК во главе с Ярошем, как видим, может быть наиболее многочисленной военизированной незаконной организацией на сегодня в Украине, в которую входят несколько тысяч человек. Одновременно ДУК, являясь военизированным крылом «Правого сектора», практически не принимает участия в политической жизни. Как раз «Правого сектора» в различных пикетах киевских министерств и ведомств меньше всего, несмотря на его очевидное превосходство в численности по сравнению с другими батальонами.
Источники смуты вокруг батальонов — несколько факторов.
Во-первых, их мародерская и рэкетирская деятельность. Первая в разной степени присуща всем подразделениям в условиях войны, и лояльность к ней растет по мере приближения к зоне обстрела «Градами», вторая имеет свои особенности. В условиях легкодоступности оружия и военной амуниции ничего не стоит вооружить группу людей для силового решения бизнес-вопросов, прикрываясь шевроном с популярной символикой. Проверять документы у людей в балаклавах в момент рейдерского захвата никто не будет, а потом ищи ветра в поле. Вспомните попытку блокирования ЗАлКа неким батальоном «Торнадо». Тогда, правда, все разрешилось мирно с приездом милицейской спецуры. Однако часто ответственность за подобные действия берет и реальное руководство реальных батальонов, отрабатывая спонсорские деньги, чего греха таить. Украина переживает очередной большой передел собственности.
Во-вторых, политическая деятельность лиц, выступающих от имени добровольцев. Протесты, пикеты, громкие заявления, угрозы в адрес властей — все это создает впечатление, что вот-вот орды добровольцев развернут стволы на Киев, и тогда прощай, Украина, здравствуй, новая Руина! В связи с этим необходимо для себя же определить, насколько подобные действия популярны в народе. Проще говоря, каков процент населения (а главное — активного населения) готов участвовать в новом процессе силовой смены власти? Точной социологии пока нет. Но что мы слышим чаще всего, когда военные пикетируют Минобороны? Правильно. Не создавайте картинку для Путина, он только этого и ждет! Страх понравиться Путину больше, чем патриотически настроенному украинскому избирателю определяет всю сегодняшнюю политическую повестку. Призывать делать что-то, что может быть на руку агрессору, жаждущему развала Украины, сегодня будет только умалишенный политик. Поэтому все волны протестов против Генштаба, главнокомандующего Порошенко и даже политики Нацбанка так быстро сходят на нет.
Единственным, кто всегда беззащитен в этой околопутинской риторике, остается, собственно, президент Порошенко. Лучшего союзника Кремлю не найти. Судите сами: военное положение не объявляет, продолжая сдавать территории, бизнес в России работает, приказов наступать не дает, да еще и постоянной ложью, пока списываемой на дезинформированность, постоянно восстанавливает против себя своих же военных. Спросите у любого, вышедшего из-под Дебальцево, о его отношении к президенту. Пока это все не более чем гневная ирония, и украинцы готовы терпеть действующую власть, понимая, что ей необходимо дать время. Но оно уходит неумолимо быстро. И хуже будет, когда смещения президента возжелает не пара сотен из добровольческого батальона, а подавляющее большинство населения. А ведь ему еще реформы проводить.
Пока же целесообразной видится максимальная интеграция регулярной армии и добровольцев с целью повышения мотивации первой вторыми. Нужны новые подходы в управлении, ускорение кровотока в штабах, в том числе и за счет прихода новых солдат, уже проверенных в бою, знакомых с новыми реалиями войны. Правда, не все пока хотят. Тот же ДУК отказывается от вхождения в состав СБУ, ВСУ, Нацгвардии, МВД, чтобы, не дай бог, не оказаться вынужденными выполнять очередной дурацкий приказ или ждать его поступления, глядя в бинокль на части противника где-нибудь под Дебальцево, не смея выстрелить. Если альтернативный Генштаб превратится в оперативный, то есть непосредственно фронтовой, он сможет быть полезным, будет стимулировать наших генералов к скорейшему принятию решений. А политическая составляющая пока в стороне. Пока.
Евгений ЗЮЗИН
