Донецк, Луганск, Крым — названия этих, в некоторых случаях, самопровозглашенных республик, на устах у всего мира. И пока одни говорят, другим нужно как-то жить. Далеко не все люди, которым удалось вырваться из опасных зон, получили статус беженцев, но в помощи они от этого нуждаются не меньше. Запорожская область — один из самых востребованных по переселению регионов, не имеет права оставаться в стороне
Привыкшие к войне
Надежда Владимировна приехала в Запорожье из Краматорска. Обратилась за помощью в Красный Крест. Здесь женщине нашли жилье и предоставили необходимую гуманитарную помощь. В дальнейшем волонтеры обещают помочь с работой. Надежда Владимировна самообладания не теряет, признается — после того, что видела, уже ничего не страшно. Единственное, что сейчас волнует женщину — это судьба дочери, оставшейся в Краматорске.
— Знакомые дали телефон Красного Креста в Запорожье, многие уже сюда переехали. Я позвонила, уточнила, мне сказали, можно будет приехать, помогут, разместят. Пока что приехала сама, попозже должна еще дочка приехать. На рейсовом автобусе доехала в Донецк, а из Донецка сюда. Когда ехала, автобусы не проверяли, а вообще куча блокпостов стоит. Сейчас меня определили на квартиру. Добираться было не страшно, потому что за два месяца к войне уже привыкла, постоянно стреляют. Хоть и было оглашено перемирие, но по факту его не наблюдалось. Переезжать не думала до последнего, но рядом в девятиэтажку снаряд попал, разбили все, стало просто страшно. Люди выезжают, а кто не может — и пешком добираются. Здесь ищу спокойствия, работу. Мы уже два месяца там не работаем, нет такой возможности, сами понимаете. Воды нет две недели. Пока планирую быть в Запорожье, а когда там все закончится, если все будет благополучно, вернусь обратно. Если будет куда возвращаться…
А я не хочу российский паспорт!
Никита приехал в Запорожье из Крыма сразу после референдума. Этот город выбрал неслучайно, здесь у него живет и учится его девушка Аня. С Аней парень познакомился в Евпатории на уроках английского языка и больше не смог расстаться. Сейчас пара вместе ищет жилье и место заработка, но пока Никита настроен нерешительно, думает над тем, чтобы съездить домой, разведать обстановку. Ни в Запорожье, ни в родном городе Евпатории перспективы пока не ясны.
— Находиться в Крыму в тот период мне было крайне сложно. Тот негатив ко всему украинскому, который начал происходить, оказывал сильное психологическое давление. Появились казаки русские, стало сложно как-то высказывать свое мнение публично, потому что это моментально подавлялось. Изначально в Евпатории проукраинские акции, хоть и малочисленные, но были, потом же это стало невозможным. Был случай, когда священника избили. В Украинской Греко-Католической церкви была молитва, туда ворвалась пророссийски настроенная пьяная молодежь, побила священника и нескольких женщин. Цель этого жестокого поступка я до сих пор не пойму. То есть, придерживаться своего мнения стало очень сложно и небезопасно, психологически трудно было это все терпеть и я уехал. Украинские каналы там запретили, не показывают, их можно увидеть или по спутнику, или с помощью отдельных кабельных операторов. В Крыму я ходил на курсы, изучал профессию оператора котельной, постараюсь здесь найти работу по этому профилю. Моя семья осталась в Крыму, в Евпатории, переезжать они не планируют, они поддерживают пророссийские взгляды и пока довольны. Тем не менее, мой выбор и мое мнение семья уважает и моим решениям не препятствует. В Запорожье меня приняли нормально, оказывали помощь, но для себя пока не решил, где остаться. Сейчас в Крыму поспокойней стало. Когда уезжал, была проблема с мелочью и мелкими деньгами, их никто не принимал, так как шел перевод на финансовый режим России. Сейчас, я так понимаю, надо делать российский паспорт, а я российский паспорт не хочу и вид на жительство получать не планирую, мне неприятно это все. Сложно себе представить, как смогу дальше жить там в Крыму, потому что без этих составляющих, я так предполагаю, меня депортируют, а если это случится, то, как я понял, я не смогу в течение следующих пяти лет въезжать в Крым. Нужно будет этот вопрос как-то решать. То есть, ситуация весьма сложная и запутанная, никто ничего толком не знает. Наше правительство ничего по этому поводу не говорит, а если и говорит, то в Крыму это будет сложно услышать людям, потому что не транслируют украинских каналов. Там многие люди находятся в подвешенном состоянии и не понимают, что им делать, — объясняет Никита.
Ближе к морю
Надежда Семеновна из Донецка приехала в Бердянск. В местном отделении Красного Креста ее приняли и оказали необходимую помощь.
— Мы приехали сюда, как беженцы. Мне, собственно говоря, некуда было деваться. У меня состояние здоровья очень плохое, поэтому выбрали Бердянск, поближе к морю.
Я приехала сразу как только все началось. Тогда у нас ситуация была еще более-менее, как-то можно было терпеть. А сейчас я вижу по телевидению, там и стреляют, и расстреливают людей. Это, конечно, неприемлемо. Здесь я месяц уже отлежала в больнице с инсультом. Сейчас у меня уже нет возможности вернуться. У меня там остались друзья, с ними перезваниваемся по телефону. Собственно, у нас сейчас там вечером уже невозможно никуда выйти, в поселках, вроде как, более-менее тихо, а вот города — это очень страшно. Здесь я живу возле моря у пожилой женщины, ей 91 год. Ухаживаю за ней и, таким образом, проживаю. Строить сейчас какие-то планы невозможно, если утихомирится все, возможно, домой вернемся, а если нет — значит, надо будет где-то как-то устраиваться, постоянное жилье искать, — говорит Надежда Семеновна, сдерживая слезы.
Утренний обстрел был последней каплей
Валерия Зарецкая с мужем Алексеем и десятью детьми приехали в Запорожье из Донецка. Отважные родители, организовавшие детский дом семейного типа, адаптировались и сейчас уже помогают другим людям, которых постигла такая же судьба. В данный момент глава семейства Алексей активно ищет работу.
— Мы приехали раньше других. Сначала думали обойдется, но потом, начавшийся в четыре утра обстрел, стал последней каплей в чаше терпения. Муж сразу же побежал на вокзал, чтобы взять билеты. Тяжело говорить о том, что мы там пережили. Сейчас связываемся в телефонном режиме с соседями, они плачут по ночам и кричат по телефону, общаясь со своими родственниками. Их приглашают сюда, но, к сожалению, они пока не могут выехать, говорят, останавливают на посту и возвращают обратно. Те наши знакомые и друзья, которые остались в зоне обстрела в Донецке возле аэропорта, не все имеют возможность приехать. Звонили нам люди из Луганска, которые сейчас тоже находятся под обстрелом, спрашивали, что делать, куда можно приехать. Мы хотим всем помочь, также, как помогли нам. Сюда нас направил Фонд Развития Украины, который все это время поддерживал наш детский дом семейного типа в Донецке. Здесь нам помогают обычные люди, такие же, как и мы. Нам звонит все Запорожье, стараются нас поддерживать морально, помогают одеждой, игрушками, питанием для детей, — говорит Валерия, не сдерживая слез, — нам привезли две колясочки малышам, и мы хотим своим друзьям сказать огромное спасибо за это радушие и за этот теплый прием, за понимание. Я верю, что вместе мы все это одолеем и все будет хорошо. Сейчас мы налаживаем быт, стремимся узнать, какие достопримечательности есть в Запорожье, строим планы о поездке в музей, в цирк, на экскурсии для того, чтобы дети могли отойти хоть как-то от того, что они пережили. С нами работают психологи, к нам приезжают специалисты, нас поддерживают медики, мы не остались без опеки, без внимания. Мнение о том, что украинцы являются нацией, равнодушной друг к другу — ошибочное мнение! Сейчас в Донецке очень страшно. Я созванивалась со своей коллегой, и речи о том, что там прекращены боевые действия — нет. Там постоянно происходят военные передвижения и стрельбы. Все, конечно, ждут каких-то серьезных изменений, находясь в постоянной тревоге. Мы мечтаем вернуться в Донецк, когда там станет спокойно. У нас там была нормальная, налаженная жизнь. Мы делали ремонт, приобретали мебель, хотели взять еще деток из Мариуполя, подготовили документы и отнесли их в наш исполком, который буквально через несколько дней захватили. Наши дети посещали кружки, музыкальную школу, занимались бальными танцами и спортом. В итоге нам пришлось оставить все это вместе с домом и работой.
Сейчас с семьей Зарецких соседствует семья из Славянска. У людей в опасной зоне осталось очень много родственников, мужья, родители и взрослые дети с малышами. У них просто нет возможности покинуть город. Приехавшие в Запорожье вырвались из Славянска чудом: предложил подвезти частник. Люди сели в машину с одними только документами на руках и уехали в Донецк. В тот же день началась стрельба в районе донецкого аэропорта, пришлось покинуть и его. Беженцы находятся в ужасном моральном состоянии, переживают и страдают по близким, которым не удалось сбежать из зоны боевых действий.
Под пулями из луганска
Приезжают в Запорожскую область и семьи из Луганска. Роман и Светлана приехали с детьми и сначала поселились в Бердянске, но буквально через неделю пришлось возвращаться обратно. В Луганске осталась бабушка, которая тяжело заболела. Оставлять родной город женщина категорически не хотела. Роман с семьей вернулся в зону АТО. Урегулировав все проблемы, буквально под пулями, уехали в Запорожье. Роману пришлось оставить родной завод «Лугансктепловоз» и сейчас он активно ищет работу.
Официально:
Константин Силин, Председатель Запорожской областной организации Общества Красного Креста Украины:
Уже состоялось заседание рабочей группы, ответственной за прием, поддержку и размещение беженцев. На заседании был рассмотрен вопрос отладки связей, создания базы данных по наличию жилья в области, сбора контактных телефонов заинтересованных организаций и привлечения социальных служб. Люди приезжают только с вещами первой необходимости, и то, если успевают их собрать, потому они нуждаются и в материальных средствах, и в продуктах питания, одежде и средствах личной гигиены.
Мы хотим обратиться к населению, чтобы люди проявили милосердие и по возможности, кто чем может, помогли. В каждом районе, в каждой администрации есть штаб помощи беженцам.
