Я человек обстрелянный. И не таких, как Путин, видала. Нальют полония — выпью добровольно. Или пуля. Это гораздо лучше, чем арест. Быстрая смерть
Валерия Новодворская родилась 17 мая 1950 года в Барановичах (Беларусь). Закончила факультет иностранных языков Московского областного педагогического института имени Крупской. Уже в 19 лет организовала подпольную студенческую группу, в которой обсуждалась необходимость свержения коммунистического режима. Была арестована КГБ. В СССР Новодворскую трижды судили за диссидентскую деятельность, применив весь спектр репрессий КГБ. В 1970 году была этапирована в Казань и подвергнута принудительному психиатрическому «лечению» в течение почти двух лет. Подвергалась 17 административным арестам.
После крушения СССР активно участвовала в создании и работе нескольких праволиберальных партий. В последние годы она занималась публицистикой и общественной деятельностью.
12 июля Валерия Новодворская скончалась в Московской клинической больнице.
Ниже — десять цитат самого откровенного европейского либерального политика и публициста.
О себе. Я на Запад не работаю. Если бы я работала, то сидела бы где-нибудь на какой-нибудь красивой вилле и на всем готовом. Я старый диссидент и достаточно сидела в тюрьмах во время советской власти. Не слушайте ваших родителей, если они говорят, что в Советском Союзе было хорошо. Они не помнят. Они забыли. Это было слишком давно. В Советском Союзе было очень плохо. Хуже просто не бывает. Разве что в гитлеровской Германии и сталинском Советском Союзе. Думайте сами, думайте своей головой.
О вере. Россия — не христианская страна вообще, а глубоко языческая. Нам нужны миссионеры. Потому что Россия верит не в Бога, а в государство. В России Храм Христа Спасителя стоит на мойке машин. Я знаю многих людей, кто въезжал туда христианином, а выезжал атеистом. РПЦ — это не церковь, а идеологический отдел ЦК Единой России. Я принадлежу к Украинской православной автокефальной церкви.
О традициях. Когда Москву завоевали монголы — мы стали московской ордой, унаследовавшей бессмысленность завоевателя. Ордынская традиция может быть удалена только в том случае, если российский народ сам откажется от нее.
О России. Все очень плохо. Я не уверена в том, что мы выберемся. Нас здесь слишком мало. И слишком много тех, кто хочет воссоздать империю. Нынешний режим чекистов — это птеродактили. Вы когда-нибудь слышали, чтобы птеродактили что-то построили? Они могут только расклевывать. Запад пытается поднять Россию на колени, а она все лежит и лежит.
О Путине. Чекистская шкура, политическая бездарность и сталинист: мстительный и жестокий.
Об эмиграции. Когда возвращаюсь в Россию — четкое ощущение, что я возвращаюсь в клетку. На эту тему Евтушенко написал хорошее стихотворение — монолог голубого песца на аляскинской звероферме. «Кто в клетке зачат — тот по клетке плачет. И с ужасом я понял, что люблю — ту клетку, где меня за сетку прячут. И звероферму — родину мою». Россия — тамагочи. Здесь исчезающе мало демократов. Если они разбегутся и сдадутся, этот тамагочи — Россия — просто умрет. Но пока что здесь еще есть 10% нормальных людей, за которых надо бороться.
Об Украине. Вы сумели сохранить идеалы Киевской Руси, которая была первой в Европе по экономическому и политическому потенциалу. Украина ушла на Запад. Вы не сразу начнете жить как в Евросоюзе. Но вы научились работать, потому что вас не кормили ни нефть, ни газ. Вы развивались без спецслужб и ядерного оружия.
О войне. Украинская армия сражается не за целостность Украины, а за то, чтобы Украина выжила. Оторвалась от нашей проклятой, жалкой, рабской, злобной России. Это я вам как уроженец России говорю — я знаю, что у нас здесь происходит. Чтобы Украина немножко что-нибудь съела, приоделась, ушла в Европу и жила там мирно, спокойно и счастливо — как европейцы. Как вы понимаете, фашизм там — в Европе — не планируется.
О Крыме. Где раздают российские паспорта — там не о независимости речь, а об аннексии. Если завтра безнаказанная Россия, которая полностью отвязалась от международного права — нами сейчас правят политические маньяки, которым место в Гаагском трибунале — если они завтра сделают тоже самое с Крымом, Восточной Украиной, если они начнут раздавать свои паспорта… Что будет дальше? (В 2008 году после фактической аннексии Южной Осетии властями РФ).
О смерти. Я человек обстрелянный — и не таких, как Путин, видала. Нальют полония или таллия в блюдечко — выпью его добровольно. Или просто пуля. Это гораздо лучше, чем арест. Ведь они способны еще и не на такое. Так что если выбирать — я выбираю блюдечко. Это быстрая смерть.
Источники: Видеоблоги Новодворской в YouTube, интервью Дмитрию Гордону, интервью Эхо Москвы
