Боевиков ДНР многие жители городов, занятых украинской армией, называют «наши». Не все, но многие. Страшно предположить, что их большинство. «Наши», потому что среди них есть и местные жители. Они, конечно, не могут быть какими-то чужими
Но в большей степени симпатии к боевикам определяются не их малой родиной, а тем, за что они воюют. Точнее, против чего. Против гадкого Киева, рассорившего с Россией, дававшей заработать. Против развратной Европы, вызывающей отвращение и тайную зависть своей недостижимостью. Против нового порядка («жить по-новому»). Против страха за будущее. Да, именно так.
Если бы Дали рисовал бессознательный мистический ужас сегодняшних дончан, картина называлась бы так: «Предчувствие либеральных реформ» (жутковатое сюрреалистическое полотно испанца называется «Предчувствие гражданской войны»). Художник подметил, что людей больше всего пугает непонятное…
Десятилетиями на Донбассе жили, не задавая вопросов, была ясность. Речь о тех жителях рабочего края, которые и определили такое его лицо. Рабочие и шахтеры ввиду отсутствия образования (какое нужно образование, чтобы работать в шахте?), получали ровно столько информации о мире и порядке вещей, сколько им полагалось. «Счастье — это когда есть достойная работа и достойная зарплата», — до-школьной грамматикой обращается к Донбассу Ринат Ахметов. В США, под которые в представлении дончан, легла Украина, бытуют несколько иные формулировки. Например, счастье — это реализованные возможности, достигнутые желания, удовлетворенные амбиции. Вот это и непонятно. Чего желать-то, когда все есть. Помним, как в советские времена оправданием всеобщей нищеты была фраза «живем не хуже других, как все». Стабильность — лучшее, что могли предложить номенклатурщики из Партии регионов, слегка трансформировав советское мировозрение под новые реалии.
И вот на смену стабильности пришли бурные воды свободного плавания. В распахнутые после побега Януковича двери задуло самые разные ветры. Наиболее полно вдохнулся русский дух, отдающий лихим разбоем и грабежами. Хозяин, крепко державший в узде шахтерский край, ушел, унеся с собой жизненные ориентиры и полюбившуюся стабильность. Новый президент говорит длинными предложениями и очень непонятно. Он говорит о реформах. А что такое реформы? Это значит, как раньше, не будет. Надо перестраиваться, крутиться, выживать, добиваться, доказывать. Все это так не похоже на стабильность. Обида за отобранную уверенность в завтрашнем дне толкает на отделение от Украины. Убежденность в том, что Путин реанимирует новый СССР, на всех парах несет к России. Только бы не очнуться, не прозреть, не протрезветь и не признаться, что ответственность за будущее в собственных руках. Передать свою судьбу заезжим премьер-министрам и военоначальникам — обрекать на разрушение свои города.
Наибольшую тревогу внушает вот это «жить по-новому». Инстинктивно чувствуется, что обманут, обанкротят и уволят. Впереди вновь сверкает оскал капитализма, жестокая борьба за выживание, отсеивание слабых и глупых. Вот, что прячется за словами «либерализм» и «демократия», «Европа». Придется искать не просто тяжелую работу, которая дает не столько заработок, сколько оправдание — я тяжело работаю, меня нужно жалеть и дотировать, а работу, приносящую необходимый для содержания семьи доход. Страшно представить, что для этого нужно получать образование, корпеть над ненавистными книгами. То ли дело, нехитрая молитва. Прошептал и узрел гонимый. А тут еще война. Для мужчин безработных городов лучшего занятия не придумать.
А пенсионеры? Как им понять «жизнь по-новому», в которой сокращаются социальные выплаты, растут цены и тарифы? Власть говорит: это необходимо для будущего, для следующих поколений, для ваших детей! А как жить сегодня? Неожиданно выяснилось, что за время стабильности не удалось ничего накопить. Месячная задержка пенсии грозит голодной смертью. В освобожденном Лисичанске пожилая женщина обратилась к украинским военным:
— Дайте хлеба!
Ее попросили стать в очередь.
— Дайте!
Подождите две минуты.
— Дайте!
— Просите у Путина, к которому вы убежать хотели, — не выдерживает солдат.
— Не трогай Путина! Он все правильно делает! А я украинка из Черкасской области. Мне нужен хлеб! — возражает пенсионерка.
Что это, как не растоптанное человеческое достоинство. Приходится просить и выказывать угодливость абсолютно всем, кто сильнее тебя — Путину, победившей на данном участке украинской армии, еще недавно — вооруженным боевикам. Думается, что у Путина силенок побольше, поэтому с украинскими солдатами можно вести себя и понаглее. Что они против него — жалкие оборванцы, отстаивающие разваливающееся государство. Уж лучше бесправно, но в стране большой и сильной. Приятно ощущать себя частью силы, тем более, для этого не надо особо ничего делать, просто принять на веру утверждения о мощи, радиоактивном пепле, особом православном пути.
Смотрим кадры из Апатит под Мурманском, где переселенцев из Донбасса избили местные жители. Нагло себя вели. Сидя у подъезда, находящегося на территории безвоенного городка, женщина доказывает, что в данный момент сражается за Россию в Славянске. Требует справедливости, особого отношения. И тогда думается что-то совсем уж крамольное. Донбасс создан не для работы и процветания, он создан для любви. К России, к силе, к хозяину.
Но разве все эти проблемы касаются только Донбасса? Конечно, нет. Донбасс, под которым мы сейчас понимаем беспомощность и неуверенность в завтрашнем дне, в собственных силах, он в каждом из нас. Осуждающие дончан, их нравы и убеждения, точно так- же уповают на мудрых правителей, армию, защиту запада. Кто-то осознал неизбежность трудностей, выразил готовность их пережить. Эту мысль внушает власть и СМИ. Ее разделяют самые сознательные, самые патриотичные и, главное, не самые бедные. Они наиболее активны, но они не в большинстве…
Война окончится. На территории, отвоеванные АТО, вернутся люди, граждане Украины, имеющие право голоса. Обладающие этим единственным инструментом повлиять на свое будущее. Его ценность в последние годы растаптывалась подкупами, судами, циничными политиканами. Но он уцелел. Богатая палитра мнений в украинском обществе исключает возникновение авторитаризма. Снова придется делать выбор. Здесь у власти, стремящейся сохранить целостную Украину, есть несколько путей.
Жесткий. Не допустить на Донбассе прихода к власти бывших его правителей. Раздавить местные капиталы, выжить спонсоров сепаратистских настроений. В связи с растущим недовольством среди военных, в том числе добровольцев, действиями Киева, напрашивается решение. Оставить их на Донбассе, дав соответствующие привилегии. Заменить воевавшими патриотами местную милицию. Дать Донбассу новых хозяев. Подкрепить это все упорной пропагандой. Год правильного телевизора — и мы не узнаем вчерашних сторонников ДНР.
Мягкий. Отстроить города, дать работу, привлечь инвестиции, надеясь на то, что это и будет лучшей мотивацией для пересмотра отношения к Украине. Взывать к совести.
Оптимальный. Выявить на Донбассе настоящих лидеров, способных представить интересы местного населения без использования пропутинской риторики. Контроль над процессами возложить на новых людей в силовых структурах из других регионов. Наверное, это то, что нужно было делать в самом начале.
А гражданам пора задуматься о том, как жить с Донбассом, который остается частью нашей страны. Для этого, нужно широко открытыми глазами взглянуть не в телевизор, рапортующий об успехах военных, а на огромное горе, пришедшее в Украину. На вражду и ненависть, вновь и вновь порождающих ответную реакцию. Взглянуть и задуматься. Возможно, важнее справедливости — милость к побежденным.
