Стоял обычный субботний летний вечер. Совершенно обычный. Я наконец-то решила хорошенько выспаться после напряженной трудовой недели. И приняла волевое решение — забраться под одеяло в 19:00. Только я удобно умостилась на подушку и закрыла глаза, мой телефон предательски зазвонил
— Алло? — почти сквозь сон отвечаю я.
— Инна, обязательно поцелуй меня при встрече, — раздается бодрый мужской голос.
— Ага, размечтался, — парирую я.
— У меня есть для тебя сенсация! — не обращает внимание на мои колкости голос.
— Влад, не сегодня, — все не оставляю мыслей о подушке и крепком сне.
— Быстро бери такси и приезжай, не пожалеешь. Я тебя познакомлю с ними…
— С кем?
— Это не телефонный разговор. Но скажу одно: они только вернулись оттуда…
— Из зоны АТО?
— Приезжай… все узнаешь… — загадочно ответил мой друг-волонтер, которого, как вы уже, может, догадались, зовут вовсе не Влад. Но по правилам конспирации все имена в этом материале будут изменены.
Еда, поджаренная «Градом»
Упущу ту часть, где я взяла такси и примчалась в указанное место. Начну с того, как машина остановилась на пустыре, на окраине мира… Уже начало смеркаться. Я поблагодарила водителя и вышла из авто. Передо мной раскинулась мрачная церковь, а за ней — старое кладбище.
Где-то вдалеке уже виднелась массивная фигура Влада, с ним рядом шел худощавый подтянутый мужчина в камуфляже.
— Стас, — коротко представился он.
Влад был очень весел. Что заметно диссонировало с жутковатым пейзажем. Впрочем, я быстро к нему привыкла. Как выяснилось, здесь недалеко находилась дача, которая принадлежала общественной организации «Красный Крест». Ее заботливо выделили военным одной бригады для ночевки.
— Сколько вас здесь? — негромко спросила я у Стаса. Он в ответ только улыбнулся.
— Надолго? — задала еще один вопрос я.
— Завтра с утра в АТО, — будничным тоном ответил он.
— В каком городе ты живешь?
— Я на допросе? В Белой церкви, — ответил он.
— Если не хочешь отвечать на какие-то вопросы — сразу ей говори, — по-отечески посоветовал Влад.
— Нет, почему же, я на все отвечу, — Стас улыбнулся.
— Ты помнишь тот день, когда отправился в зону боевых действий?
— Да, 8 марта. Вспоминаю, даже жену не поцеловал, сделал ей подарок — уехал в зону АТО. А вернулся 13 августа четко на ее день рождения, тоже сделал сюрприз. Для нее это было шоком. Прочитал это в ее глазах. Я заехал к ней на работу в форме. Она работает провизором в аптеке.
— Ты часто ей звонишь?
— Каждый день общаюсь со своей семьей: родителями и женой. Также у меня есть восьмилетняя дочь.
К слову, в процессе разговора выяснилось, что бригада попала в Запорожье не просто так. Ребята дружат и сотрудничают с волонтерами нашего города не первый месяц…
— Эти люди не боялись приехать к нам в зону АТО, — рассказывает Стас. — В то время как кадровые военные опасались нам хлеба подвезти. Две недели без него сидели.
— У вас не было только хлеба или совсем никакой еды? — наивно хлопаю глазами я.
— Нам только привезли еду — она вся запеклась, песчаная картошечка, яички… — как-то странно усмехается Стас и замолкает.
Его слова объясняет Влад:
— Мы им привезли еду, приехали обратно такие счастливые… чувствовали себя суперменами. И тут же нам звонят, говорят, что посылку разбомбили «Градом» (советская реактивная система залпового огня (РСЗО) калибра 122 мм. «Град» предназначен для поражения открытой и укрытой живой силы, небронированной техники и бронетранспортеров в районе сосредоточения, артиллерийских и минометных батарей, командных пунктов и других целей, решения других задач в различных условиях боевой обстановки, — авт.). И фотки присылают. Была еда — и нет еды…
Солдаты бегут из армии, так как им не дают ответить врагу
А две недели назад наши волонтеры выводили бригаду из зоны АТО, из Амвросиевки — города районного значения в Донецкой области.
Там идут ожесточенные бои с середины июля. В качестве поддержки украинских военных подразделений активно действует артиллерия и авиация.
— Они приехали, пробили маршрут. Ведь мы им доверяем больше, чем нашему командованию, которое давало маршрут, — вспоминает Стас. — По нему мы не захотели идти. Официальный маршрут даже не стали проверять. Мы доверились запорожцам.
Машина с волонтерами ехала впереди, проверяла блокпосты и другие расположения вражеских сил. Далее следовали солдаты.
— Когда нас остановил первый блокпост, мы были напуганы. Потому что у военных там не было знаков различия, — вступает в разговор Влад. — Я сразу пошел ва-банк и казал: «Мы активисты из Запорожья». Нас попросили выйти из машины. В салоне находилось четыре человека.
— Вы украинские военные? — спрашиваем у дежурных блокпоста.
— Да какая вам разница, — слышится ответ. В итоге выяснилось, что это наши. И пропустили машину спокойно.
Далее Влад заключает, что у запорожских волонтеров хорошая карма.
— Через два часа по этому же маршруту шла вторая колонна — ее накрыло минометами, а затем третью расстреляли гаубицами. Наши ребята проехали только потому, что маршрут оказался сюрпризом, — приводит он доказательства сказанного.
— Страшно было? — задаю чисто женский вопрос.
— Я кадровый офицер! — возмущается Стас. — Если начну проявлять свои чувства, все разбегутся. Они и так разбежались. Честно? Первый и второй раз было не то что страшно — беспокойно. Сердечко ёкало. А потом успокоилось. Самое плохое в этом всем — это паника, которую наводят новобранцы…
— Как их успокаиваете?
— Мы их увозим с этой зоны. У нас так получилось, что еще можно было вывезти. И мы от таких людей избавились.
— А дезертиры среди бригады были?
— Обязательно, но мы их так не называем. Просто страх переборол этих солдат.
— Как общаетесь с пленными дээнэровцами и элэнэровцами?
— Очень легко. Эти люди просто зарабатывают деньги, большинство из них — наркоманы. Узнали информацию — дали по каске. Иногда пообещали дозу, но ее-то у нас нет…
— Какова дальнейшая судьба таких пленных?
— Простой пример: как-то связали им руки и положили в бэтээры. Должен был прилететь вертолет СБУ и забрать пленных. Но не успел. Нас накрыли «Грады», этот БРТ сгорел вместе с людьми… Очень страшная смерть — сгореть заживо. Я не желаю никому так погибнуть…
— Как относятся к вам местные жители?
— Сейчас отлично. Когда мы приехали в ту же Амвросиевку, сначала были разговоры: «Зачем вы сюда пришли? Зачем стреляете из «Градов»?» Но им объяснили, что установки бьют с расстояния от 18 до 40 км. А они в ответ: «Как же так?» Самое обидное, что мы знаем, где стоят все «Грады». Но ответку дать не можем. Потому что зона 5 км от территории Российской Федерации — неубиенная. Мы туда стрелять не можем, чтобы не разжигать конфликт. Им же нужен только повод. Вот потому от нас солдаты и бегут, что не можем достойно ответить… То, что они делают с нами, мы не можем делать с ними.
— Как быстро забирают раненых с поля боя?
— Чтобы быстро их вывезти, нужен вертолет, но он может и не прилететь: есть люди, которые уничтожают вертолеты, — философски ответил Стас. — Бинты у нас молодцы, собирают людей с поля боя просто под «Градами».
— Бинты? — удивляюсь я.
— Да, это позывные наших медиков, — усмехается Стас. — Они оказывают пострадавшим не-отложную помощь, отвозят их на безопасное расстояние, а там уже как получится, приедет вертолет или нет…
— Поддерживаете связь с ранеными? Кто-то из них вернулся снова в зону АТО?
— Поддерживаем. Из моей бригады никто не вернулся. Из зоны АТО уходят только с серьезными ранениями, а не с сорванным ногтем.
Немного отступая от темы, отмечу, что буквально на днях в Запорожскую область снова привезли раненых их зоны боевых действий. На этот раз военные поступили в мелитопольскую хирургию.
Среди пострадавших есть маленький мальчик. Малыш получил осколочные ранения плеча.
— Четырехлетнего малыша из зоны АТО, раненного российскими снарядами, сначала доставили в нашу, мелитопольскую горбольницу, где его срочно прооперировали,— рассказал дежурный врач мелитопольской горбольницы №1.
После того как состояние ребенка стабилизировалось, мальчик был переведен в Запорожье, где ему предстоит еще одна операция. Теперь врачам предстоит извлечь осколки из плеча ребенка.
По словам медиков, в тяжелом состоянии малыш был доставлен в Мелитополь лишь на третий день после ранения. За его жизнь врачи боролись несколько часов.
Как рассказала 14-летняя сестра мальчика, их семья попала под обстрел россиян. Ребенка и его маму тяжело ранило. Волонтеры вывезли раненого малыша и его сестру в Мелитополь, а мама осталась на Донбассе.
Матери детей нужна медицинская помощь, но женщина не транспортабельна. Возможности вывезти ее нет из-за постоянных обстрелов.
Врачи отмечают, что опасность миновала и малышу уже ничего не угрожает. Однако ему и сестре необходима длительная психологическая реабилитация.
— Как оно, когда на глазах ранит твоего товарища или просто незнакомого человека? — обращаюсь я к Стасу.
— Забываешь про все, берешь этого человека, сразу передаешь бинтам, — отвечает он.
Офицер не любит говорить о 200 и 300 грузах. Это заметно. В личной беседе делится:
— Среди моих знакомых военных есть такие, которые в мирных городах любят кичиться: «Да вы знаете, кто я, что видел?» Не понимаю этого, мы все видели очень многое. Но зачем это превращать в собственное достоинство?
К нашей компании приближается еще один мужчина в форме.
— Это безотказный человек, — представляет пришедшего Влад, — на все приказы начальства он отвечает только одно: «Буде виконано, буде виконано!»
— Принеси еще вина, — просит военного волонтер.
— Буде виконано, — смеется тот.
Робко интересуюсь, где остальные ребята.
— Отдыхают, — небрежно кидает Стас. — Завтра рано вставать и снова ехать в зону АТО, в Донецкую область. Не хочется вас покидать… У вас в Запорожье так хорошо, так мирно…
— Мы победим? — неожиданно задаю ему в лоб вопрос, который волнует меня с самой первой секунды нашей встречи.
— Конечно! Иначе в чем смысл этого всего? — уверенно отвечает Стас. — Слава Украине!
До скорой встречи
Домой я уехала поздней ночью. Ребята собрали мне с собой огромный пакет с шашлыками. Туда же засунули крупный арбуз.
— Неудобно как-то… — мялась я.
— Бери, — настаивали они. — Нам самим столько еды не осилить.
— Но…
— Обидимся, — пригрозили солдаты. После этих слов я окончательно сдалась (не в плен :).
Наше прощание было недол-гим, но теплым. Военные пожелали удачи и пообещали, что обязательно пригласят меня во время следующей их остановки в Запорожье.
И что-то мне подсказывает, что она обязательно состоится. Причем в том же составе.
P.S. Запорожские волонтеры попросили обнародовать историю бойца, который сейчас больше других нуждается в помощи неравнодушных земляков.
В свои 27 лет уроженец Черниговки (Запорожская область) Игорь Сахний стал инвалидом.
Игорь рос в многодетной семье. Как и двое его сестер и брат, окончил среднюю школу «Надежда», а потом поступил в Бердянск на строительную специальность. После окончания работал на тепловозоремонтном заводе в Запорожье.
По мобилизации попал в 79-ю бригаду. Парень служил с 25 марта. Сначала стоял на блокпосту на Бердянской трассе, а потом попал в Николаев. Он все берег сердце матери, говорил, что стоят в лесу под Херсоном. 25 мая военный попал в самое пекло войны: Артемовск, Волноваха, Снежное… А он — помощник пулеметчика. Можно только догадываться, что пережили молодые десантники.
В тот злополучный день 11 июля парень позвонил матери с другого номера. Оказалось, его доставили в киевский госпиталь с многочисленными ранениями: у парня серьезно пострадали ноги, а также глаза. Как выяснилось, военные попали под минометный огонь с российской границы ночью, когда прилегли отдохнуть.
Игорь потерял зрение. Ему уже сделали одну операцию, врачи обещают позитивную динамику восстановления одного глаза, но впереди еще несколько дорогостоящих операций, в том числе и в Израиле.
Сейчас запорожские волонтеры ищут клинику, где бойцу согласятся сделать операцию бесплатно.
— Мне больно просить людей. Всем сегодня нелегко, каждый считает копейку, которая даром никому не достается. Буду молиться за каждого добродетеля, чтобы их семьи никогда не накрыла черным крылом война, — обращается ко всем неравнодушным мать солдата Ольга Степановна.
Номер карты для перечисления денег: 5168 7572 5916 2578, Ольга Степановна Сахний.
