Смиренная и неторопливая жизнь набожных обитателей опрятных пряничных домиков Шенвизе (как, впрочем, и их сородичей-единоверцев в более отдаленных от города поселениях Кронсвейде, Эйнлаге и Кичкасе) протекала в 1924 году обычным порядком, ничем особенным от предыдущих лет не отличавшимся. Работа до седьмого пота в будни да ежевечерний умиротворяющий отдых в кругу семьи. В воскресные же и праздничные дни в утреннюю пору обязательно совершали богослужения, а если по случаю сюда, в Шенвизе ,добирались заезжие проповедники, прихожане сообща истово молились и вечером. При бракосочетаниях и кончинах близких по желанию проводили подобающие службы, обычные в таких случаях. Весною на праздник Троицы приняли святое крещение восемнадцать верующих. А главное – ввиду эмиграции в предшествующем году духовного старшины Классена – общим собранием двадцать седьмого апреля был избран другой старшина – Иван Корнеевич Мартенс, зажиточный кичкасский поселянин, из проповедников Хортицкой общины, человек известный, неоднократно ранее навещавший Шенвизе для раздачи Причастия и совершения таинства Крещения. На этом благостном пасторальном фоне происшествие, имевшее место быть с достопочтимым Генрихом Янценом, жильцом дома № 4 по улице Пивоварной, являлось досадным, но все-таки не более чем недоразумением…
МАСТЕР
Девица Екатерина Эккерт, вступая в брак с единоверцем Генрихом Янценым, принесла мужу в приданое не только свою любовь и изрядную сумму в золотых рублях и хрустящих ассигнациях. В изящной ореховой шкатулочке, занявшей почетное место в ящике из резного красного дерева бюро мужа, хранился теперь пергамент, датируемый 1795 годом. Древние семейные хроники, подчеркивая старину рода, повествовали о приглашении матушкой-императрицей Екатериной Великой выходцев из прусских земель на днепровские кручи благословенной Хортицы.
Брачный союз, угодный небесам, хвала Богу, удался на славу. Екатерина Янцен родила мужу десять детей, занималась, по мере сил и умения, их воспитанием, а глава семьи обеспечивал немаленькому семейству достойный доход. Требованиями хорошо учиться сызмальства детей не донимали, законно полагая, что денег им для жизни хватит и нет смысла посему лишать их беззаботного отрочества. Однако и не противились, коли чадо изъявляло желание и склонность к постижению знаний. Подросших сыновей отправляли на учебу в лучшие университеты. Даже за пределы империи. Благо, усердием Генриха Генриховича семья стеснения в средствах не знала.
Его стараниями небольшой александровский пивоваренный заводик, на котором в 1881 году трудились всегото восемь человекрабочих, превратился вскоре в производство, успешно соперничающее с производителями в Мелитополе, Бердянске и даже губернском Екатеринославе.
Пивоварня Янцена выпускала до 15 тысяч ведер пива ежегодно. И успешно (до 20 тысяч рублей чистой прибыли в год!) продавала их в собственной заводской лавке и многочисленных александровских трактирах.
Обязанности управляющего неизменно исполнял сам Генрих Янцен, а должность ответственного пивовара он доверил брату Петру.
Успех предприятия был неудивителен, ибо законопослушные Янцены свято и безоговорочно чтили средневековые цеховые наставления о чистоте пивоварения, не допуская сомнительные новации, возможно, и удешевляющие производство, но не идущие на пользу изготавливаемому благородному напитку.
Генрих Генрихович неустанно твердил, что в хорошем пиве не должно быть ничего, кроме качественного ячменного солода, ароматного хмеля, кристальной родниковой воды и дрожжей. Тем более при таком раскладе выгоднее вложить капитал и обустроить современное, по последнему слову техники, производство для изготовления благородного напитка, нежели экспериментировать с проверенной веками рецептурой.
В 1897 году помимо солидного каменного здания главного корпуса завода, снабженного для производственных нужд новомодным керосиновым двигателем, появились новые строения. В одном из них расположились холодильное и «бродильное» отделения (одних только бродильных чанов здесь установили 20 штук), два ледника для запасов пива, склад и отделение для мытья бочек. Во втором находилась дробилка для ячменя. Третье одновременно служило заводской конторой и домом заводовладельца.
Новые мощности позволили расширить линейку напитков. С тем же усердием, с коим в былом Янцены варили пиво, выпускали теперь на заводе для городских детишек и милых барышень фруктовые воды, лимонад, мед и сельтерскую минеральную воду с солоноватым вкусом и «пощипывающим» эффектом из-за значительного содержания углекислого газа.
Впрочем, иные барышни по-прежнему предпочитали фруктовым водам и сельтерской фирменный портер завода Янцена, темный, с насыщенным винным ароматом и необыкновенным вкусом, в котором странным образом гармонично сочетались приятная сладость и легкая горчинка.
Уважение к мастеру удивительно проявилось в бурном девятьсот пятом – времени уличных беспорядков, увечий, наносимых смутьянами собственности и жизни сограждан, и отчаянных баррикадных баталий местной полиции с бастующими работниками Южных железнодорожных мастерских. Тело скончавшегося в одночасье пивовара сотни людей в скорбном молчании несли на руках всю долгую дорогу от дома до лютеранского кладбища, мимо завода, гудки которого хрипло прорыдали хозяину последнее приветствие.
НАСЛЕДНИК
Старший сын Генриха Генриховича, унаследовавший его имя, стал хозяином завода. В 1910 году на заводе Генриха Янцена работали 22 человека, объемы производства составляли 43 тысячи ведер в год. Удалось увеличить рынок сбыта продукции помимо лавок на Базарной площади и на ул. Дачной в самом Александровске, точки продажи пива и вод Янцена стали появляться в городах и селах Александровского и Екатеринославского уездов. Генрих Янцен даже успел еще подтвердить наградными медалями высокое качество своей продукции на императорских выставках в обеих столицах.
Однако мировая война и наступающие времена смут и революций не сулили пивоварам ничего доброго. В сентябре 1914 года Генрих Янцен был отозван из запаса на действительную военную службу. На два года управляющим на заводе и в пивных лавках по доверенности становится его брат Петр. Производство едва теплилось. Продажи, в связи законодательными ограничениями на употребление алкоголя в военное время, падали. В сентябре 1916 года вернувшийся к исполнению обязанностей Генрих Янцен подал заявление в Екатеринославское губернское управление о закрытии своего пивоваренного завода. Участковый надзиратель акцизных сборов снял с пивоваренной посуды все знаки обеспечения, изъял и передал на хранение в казенный винный склад весы, а запасы пива опечатал.
Произошедший в феврале семнадцатого переворот добил завод окончательно. В июне 1917 года Генрих Генрихович написал заявление о безвозвратной ликвидации предприятия. А уже в июле представители новой революционной власти в присутствии Янцена произвели уничтожение запасов пива. Разбушевавшиеся карбонарии, борясь за трезвость александровского пролетариата, разбили несколько сотен трехкубовых бочек пива, пустив по заводскому двору их содержимое. В окрестностях надолго появился зловонный отравляющий город пруд из семи тысяч ведер пива, привлекший мух со всей округи.
Здания завода революционеры опечатали. В дальнейшем, воплощая в жизнь принцип «грабить награбленное», местный гегемон не оставил от национализированного завода камня на камне. Не помогли ограда и надежные запоры на воротах. Причем, разграбили и растащили не только медные металлические части механизмов, исчезло все то, что можно было унести в руках или вывезти на телегах. Даже разобрали в цехах полы. А уникальные огромные бочки из выдержанного дуба беспощадно пустили на растопку. Лишь по завершению гражданской войны на развалинах затеплилась жизнь. В уцелевших помещениях и огромных подвалах небольшая артель кустарей вырабатывала патоку, делала пластмассовые гребешки и клепала бочки. А вскоре Генриху Генриховичу поступило предложение начать на заводе выпуск качественного пива для граждан социалистической республики. Наступало время НЭПа, и в этом предложении не было ничего удивительного. Генрих Янцен помолился, посоветовался с домочадцами, достал из отцовского бюро книги со старыми рецептами и отправился оформлять документы на аренду собственного завода. А через несколько месяцев завод начал выпускать первоклассное пиво, которое хвалили не только в Запорожье и Екатеринославе, но и в самом Харькове. Все бы хорошо, вот только сердечко у Янцена стало пошаливать, хоть и годы невесть какие. А еще этот досадный случай…
ОГРАБЛЕНИЕ
В секретно-информационной сводке о вооруженных ограблениях в период с 8 по 15 декабря 1924 года, составленной для губернских партийных и советских органов, начальник окрадминотдела запорожской милиции и розыска Калитаев сообщал:
«9/XII с.г. в 17 час. 30 мин. в Южном поселке по Пивоварной ул., тремя неизвестными произведено вооруженное ограбление квартиры арендатора пивоварного завода грна Янцена Генриха. Обстоятельства ограбления таковы: в дверь постучали, на вопрос хозяина «Кто там?» с улицы ответили «Пиво есть?»; в недоумении хозяин открыл дверь; в квартиру ворвались трое с револьверами; вошедшие объявили всех находящихся в помещении арестованными и принялись проводить тщательный обыск; забрали бывшие в квартире деньги в сумме 45 руб. и, связав лучшую одежду в два узла, скрылись с награбленным неизвестно куда. Один из грабителей был в «кожанке» с черной острой бородкой, лет 35ти, худощавый, ниже среднего роста. Второй – в суконном желтом жакете, лет 22х, среднего роста, нижняя часть лица была скрыта белой тряпкой, в сапогах. Третий – усатый блондин, высокий, в старой кожаной тужурке и кожаной шапке. Первый из грабителей говорил о том, что много страдал и теперь работает не на жизнь, а на смерть…»
Дознания и розыски результатов не дали. А потом и сам Янцен стал объектом преследования властей.
Период либеральных послаблений большевистской новой экономической политики шел к концу. В 1927 году производство на заводе было прекращено, а всю семью владельцев выселили из родного дома. В тридцать первом году по уже знакомой дорожке гроб с телом Генриха Янцена несли на лютеранское кладбище. Несли только самые близкие. У республики были другие герои. А вскоре были разрушены и пивоваренный завод, и улица, на которой жили хозяева, и само кладбище. Возводили новые цеха завода сельскохозяйственных машин, столь важного для механизации села. Разве тут до Шенвизе и сохранения отжившего свой век оплота религиозного мракобесия?
…Разметало по миру потомков некогда славной и многочисленной семьи, сумевших пережить жестокий и страшный двадцатый век. В запорожской телефонной книге теперь людей с такой фамилией не сыскать. Словно и не было никогда. И фотографии семейства, кроме единственного изображения самого Генриха Генриховича Янцена младшего, в архивах не имеются. Лишь отметки на старых картах, старая газетная реклама и немногочисленные бутылки из желтого и зеленого стекла, столь дорого ценимые антикварами. Да еще милицейская сводка с информацией о досадном и нелепом ограблении последнего александровского пивного короля Генриха Генриховича Янцена.
Борис АРТЕМОВ
