Спустя ровно два месяца с момента жестокого разгона людей у Запорожской ОГА нет никаких данных о понесших наказание. Ни один чиновник или милиционер на сегодня не лишился своей должности в связи с этими событиями
Запорожье в этом отражает Киев, где за ноябрьский разгон демонстрантов, с которого и начался весь Майдан, тоже пока никто не ответил. Стрелочников, уволенных с должностей еще Януковичем, нельзя брать в расчет — их увольнение стало откровенно показушным жестом в сторону майдановцев, так и не принявших этой кукольной жертвы.
По словам новоназначенного прокурора Запорожской области Александра Шацкого, инициатива запорожской операции по устрашению протестующих исходила от сына экс-президента Александра Януковича. Пожалуй, не стоит строить иллюзий, что местному следствию удастся доказать эту связь, но и на местном уровне расследование, судя по всему, пока находится в зачаточной стадии. Шацкий заявил, что дело расследуется, однако не дал обозримых сроков первых результатов, как и не выразил четкой уверенности, что все виновные в преступлении против горожан займут свое место в тюрьме. Вместе с тем он обратился ко всем горожанам, имеющим сведения о событиях 26-го января, а также ко всем пострадавшим с просьбой обращаться в следственный отдел прокуратуры по адресу Бульвар Центральный, 25. Пойдут ли?
Акция устрашения
События 26-го января в Запорожье явно недооценены властью, пострадавшими, просто людьми. А ведь это побоище в чем-то превзошло по зверству и цинизму ноябрьский разгон в Киеве. Пострадавшие, опрошенные журналистами «Верже», оценили общее число людей, доставленных в Орджоникидзевский райотдел, от двухсот до трехсот человек при том, что у ОГА в момент разгона находились не более двухсот. Но, как свидетельствуют сами участники вечернего митинга, многим из них все же удалось избежать расправы, т.е. остальных задержанных брали просто по городу, от проспекта Металлургов до улицы Гагарина, в лучших традициях зачисток 30-х годов. Таким образом, целью этой акции было не только разогнать протестующих, но и запугать целый город.
Вот что рассказывает один из пострадавших Евгений Штерев, случайно оказавшийся на площади Фестивальной в ее роковые минуты. «Вийшов з дружиною і групою колег з маршрутного таксі, що зупинилося на перехресті проспекту Леніна і вулиці Новицького — проспект від Новицького в бік Фестивльної був перегороджений, по ньому з боку площі Фестивльної рухалася колона міліціонерів з щитами і кийками. Ми зупинилися на іншому боці вулиці, маючи намір перейти на інший бік і продовжити йти далі пішки.
Міліціонери почали грюкати кийками по щитах і кричати нам, щоб ми забиралися звідтам і не провокували їх. На питання в чому полягає провокація і що відбувається почули нецензурну лайку і погрози. Ми почали спокійно відходити назад, але в цей час міліціонери почали бігти до нас. Наздогнавши мене один з них в грубій формі наказав мені лягти на землю і вдарив кийком по коліну. Після того, як я впав, він і ще декілька міліціонерів били мене кийками по нирках і голові. Я спробував захистити тіло рукою, внаслідок чого міцно дістав ще й по ліктевому суглобові.
В цей час інші міліціонери кийками почали розганяти нашу групку, б’ючи кийками дівчат і кидаючи їх на землю. <…> …вони погнали нас по проспекту в бік універмагу «Україна».<…> В якийсь момент вони вирішили, що ми рухаємося надто повільно, і почали затягувати нас в підворотню, куди перед тим зайшли декілька з них. <…> Мене схопили за одяг і стали силоміць тягнути в бік арки. <…> Нас продовжили виштовхувати далі проспектом. Вони били нас кийками в спину і кричали, щоб ми йшли додому. <…> Зрештою, один з більш-менш адекватних ментів (ймовірно, той самий, що допоміг мені піднятися з землі) порівнявся зі мною і настійливо порекомендував зайти в підворотню. «Пожалуйста! Пожалуйста, зайдите в подворотню! Пожалуйста! На пять минут», — неголосно вмовляв він. Частина нашої групки зайшла в підворітню, частину вони погнали далі. Далі виходити на проспект нам заборонили, погрожуючи розправою».
А сколько людей не доехали до милиции, а были брошены ею после избиения? Один из избитых и доставленных в райотдел рассказал, как к нему в автозак затащили истекавшего кровью человека. Мужчина был без сознания. Милиция услышала просьбы людей помочь, и решила просто выкинуть бесчувственное тело на улицу. Подписать липовый протокол такой человек не мог, поэтому «правоохранителям» оказался не нужен.
В райотделе уже была заготовлена пачка протоколов об участии всех доставленных в штурме, отказывавшихся продолжали избивать. В изоляторах врачи не фиксировали побои. «Дошла очередь и до меня, — рассказывает пострадавший при разгоне житель Запорожья Василий Мезенцев, — завели в кабинет следователя и тут же дают бумагу на подпись, взятую со стопки уже заранее напечатанных шаблонов, куда вписывают только фамилию. За смелых отказавшихся подписывают два понятых. После меня отвели в так называемый «обезьянник». Ждем долго, так долго, что даже сотрудники милиции начинают дремать. Со мной вместе около 15 человек, все устали, холодно и болит все тело. Повозив нас по переполненным изоляторам полночи, ближе к утру нас привезли в ИВС. Провели обыск и отвели меня в камеру. Она уже была полностью забита спящими людьми. От усталости я сел под стенку и заснул, постоянно просыпаясь от холода».
Произошедшее — унижение не только простых граждан, но и работников милиции, срывавших на случайных людях злобу за то, что им приходится участвовать в этом абсурде. Люди в погонах должны быть в первую очередь заинтересованы в детальном расследовании этих зверств. Но должного запала пока не наблюдается. Наоборот, полковник милиции Андрей Долинный, сопровождавший со стороны милиции все массовые акции, после обращений к правоохранителям журналистов одного из местных телеканалов явился в его редакцию и заявил, что его подчиненные действовали жестоко из страха, а ему со своей стороны остается их только поддержать.
Никто, кроме вас
А теперь самое интересное. Не наблюдается и рвения пострадавших привлечь к ответственности организаторов. Но нет никакого сомнения в том, что нежелание ходить по инстанциям, писать заявления, давать показания неизбежно приведет к затушевыванию, забыванию, переводу на стрелочников, и, в конечном итоге, закреплению виновников на своих местах. Нежелание дать сдачи демонстрирует лишь одно — готовность при очередном конфликте с властью получить от нее то же унижение, что и 26-го января. Конечно, не все проявляют пассивную позицию, однако, по словам адвоката Ярослава Гришина, занимающегося делами майдановцев, из двенадцати обратившихся к нему людей лишь четверо готовы идти до конца. Остальным, видимо, просто лень, так как о страхе уже речи быть не может.
Феномен ненаказанного зла обязательно приведет к повторению ситуации. Не сейчас, но через пять или десять лет, на местном уровне или в масштабах всей страны. Представление о том, что силовыми методами можно разрешить политический конфликт пока еще никуда не делось. Оно основывается на незатейливой мысли власть придержащих о том, что люди — овцы. Майдан сделал все возможное, чтобы опровергнуть это утверждение, долгое время казавшееся аксиомой. Гибель людей обрекла на ответственность не только убийц, но и выживших.
Неужели избитые, разогнанные, запуганные и пострадавшие думают, что справедливости кто-то будет добиваться вместо них? И стоило ли получать по голове, чтобы потом разойтись по домам и все забыть, как страшный сон, предоставив возможность виновникам выйти сухими из воды? Очевидность ответов на эти вопросы должна стать лучшим стимулом не бояться и не избегать возможной волокиты в прокуратуре. Может ли она быть страшнее возможности повторения январского ужаса?
