Товарищ москаль, на Украину шуток не скаль.
Владимир Маяковский, «Долг Украине»
На днях рабочей группой Минобразования и науки Украины было принято решение (пока в рамках рекомендации) изъять из школьной программы произведения более сорока советских и российских авторов.
Обновят их мировым литературным наследием типа Гарри Поттера — это, скорее всего, для средних классов. А старшеклассникам, видимо, достанутся Гейне и Мицкевич.
Здесь что главное? Правильно: соответствовать европейскому принципу культурного плюрализма. Хотя, о чем это мы… Вот убрали графа Льва Толстого, а не подумали, что его двухтомный опус «Война и мир» более чем наполовину написан на французском – а это ж один из языков ЕС. Перед Макроном как-то неудобно получается.
В принципе, можно допустить, что такое громадное произведение с батальными сценами среднестатистический школьник просто не осилит, вот и воспользовались моментом прибрать с глаз долой. Однако Гарри Поттер с его «тайной комнатой» вообще занимает семь томов, и там вообще какая-то магическая муть, которая особо ума не добавляет.
Вспомним еще уже подзапретное письмо Татьяны к Онегину, которое она «написала на своем языке», а автор Пушкин (между прочим, африканского происхождения) перевел на русский. Вот и думай, какой их язык родной.
По мнению Минобразования, психологически и физически травмирует детей поэзия автора шотландского происхождения Михаила Лермонтова, перу которого принадлежит популярный в наше время мэм «Прощай, немытая Россия». С учетом того, что прожил человек всего 27 лет, можно допустить — вред украинской идентичности он вряд ли успел нанести.
Также «отсутствие в условиях военного положения рецептивного контекста для изучения произведений…» касается выходца из Грузии Владимира Маяковского. А он как никто из поэтов настоятельно призывал любить Украину. «Знают вот украинский борщ, знают вот украинское сало», — огорчался трибун «серебряного века» за недостаточную осведомленность русских о «братском народе». «Разучите эту мову на знаменах… эта мова величава и проста… чтобы стали всех моих стихов слова полновесными, как слово чуєш» — интересно какую детскую травму могут получить учащиеся от умиленной риторики Маяковского?
В состав группы по отсечению нежелательных авторов из школьной программы вошли 20 представителей ученой среды — доктора филологических наук и профессора, преподаватели вузов, которые наверняка хорошо знакомы с произведениями запрещаемых авторов. Вот за киевлянку Ахматову и Цветаеву даже обидно. Первая вместе с семьей попала под молох сталинских репрессий, а печальная лирика второй и даром не сдалась советской власти. В нищете коротала дни Марина Цветаева, пока в 1941 году не наложила на себя руки в ташкентской эвакуации.
Уроженцу Киева Михаилу Булгакову к «запрещенке» вообще не привыкать — он был пинаем во все времена. Его пьесу «Дни Турбиных» Сталин назвал «антисоветсткой штукой, и Булгаков не наш». Вплоть до заката СССР писатель был под запретом. С его творчеством я познакомилась, прочитав «Мастера и Маргариту» в самиздатовском варианте. Вот и сегодня автора произведений с глубоким смыслом отправляют в утиль.
«Запрещать и не пущать» — вполне закономерное явление для любой эпохи. Помню, как во времена горбачевской оттепели воскресли «Дети Арбата» Рыбакова и Солженицын с его гулаговскими трактами. Ничего из этого я не читала, потому как с первых строк веяло скукой неимоверной.
Зато в конце 1980-х в Самарканданде музейный работник Регистана (где похоронены сестры великого Тамерлана) продал «из-под прилавка» сборник Ницше «Так говорил Заратустра». Этот бестселлер мне обошелся в 50 копеек. Служитель накрутил всего лишь пятак, потому что не знал огромной философской ценности данного романа. Фридрих Ницше был запрещен во время «развитого социализма», а вина великого немца заключалась лишь в том, что солдатам Рейха предписывалось носить его произведение при себе.
Нечитабелен оказался Иван Ефремов – ученый-палеонтолог, создатель тафономии (наука о древних захоронениях). За пределами своей профессии писал качественную фантастику с собственной социальной утопией. Его «Туманность Андромеды» в свое время взрывала читательскую тусовку почище нынешних «Властелинов колец». Ефремов был очень занятым человеком, поэтому его писательское наследие невелико: исторический роман «Таис Афинская», где никакой политики, а лишь повествование о любовной связи Александра Македонского с храмовой жрицей. А вот «Час Быка» — это злая сатира на советскую действительность, где досталось и партийным боссам, и чиновникам, и даже некоторым маститым ученым.
Можно еще вспомнить «разрешенного» российского писателя Дмитрия Мережковского. Он не запрещен потому, что его мало кто знает. Был под строгим табу вплоть до развала СССР, поэтому сей «пленник культуры» не засветился в хрестоматийном пространстве. Отметился написанием мощной трилогии «Христос и Антихрист» и непринятием советской власти.
Более того, когда нацистская Германия напала на Советский Союз, он, 76-летний эмигрант, через парижское радио сравнил Гитлера с Жанной д’Арк. При этом Мережковский до последнего своего дня люто ненавидел и презирал фюрера, считая его гнусным невежественным ничтожеством и к тому же полупомешанным. Тем не менее, клеймо коллаборциониста с писателя так и не было смыто. Ну, не усмотрели коммунисты тонкого троллинга Мережковского, а ведь просто достаточно было вспомнить, чем закончила Жанна д’Арк.
В нынешний «расстрельный» список входят Антон Чехов и Федор Достоевский. Первый свободно говорил на украинском языке, второй 180 лет назад сказал, что с гоголевской «Шинели» пошла русская литература (то есть этнический украинец открыл «врата зла»?). Объединяет этих писателей то, что они настолько метко описывали человеческие пороки, что если не каждый, то очень многие в литературных персонажах узнавали себя.
Промолчим уж о баснях Крылова, где выложены на поверхность издержки межличностных отношений. Кстати, Николай Гоголь перенесен в учебную программу по украинской литературе. Это хорошо, что осталось литературное наследие, которое может помочь справиться с Акакием Акакиевичем в некоторых чиновничьих душонках…
Когда готовилась публикация, я спросила своего давнего друга, зачем эта возня с «кандидатами на выход», которые не имели даже отдаленного представления о том, что в Украине грядут трагические события. Он ответил: «А что ты хотела — война». Вот именно, война, где все по-настоящему: смерти тысяч украинцев разных ментальности и понятий, разрушения, нищета, где все остальное просто теряется. И с этим нужно что-то решать в первую очередь, чтобы было куда и кому на первый звонок спешить.
–Коли все почалося, вже 25 лютого ми зрозуміли, що просто не маємо права сидіти вдома. Треба єднатися і робити все можливе. Були потрібні мішки з піском, ми знайшли порожні мішки та наповнили їх піском, а потім на власних автівках відвозили їх за призначенням. Ще у ті дні актори та працівники театру зібрали теплі речі, ковдри, ліки, і відвезли їх до військового шпиталю. Ми намагалися надати допомогу кожному, хто її потребував.
